Сергей Протасов - Не зарекайся.Опасное путешествие в Одессу

Она поднялась и направилась в душ, где провела около часа, приводя себя в порядок. Потом были бутерброд и кофе.

Ее бодрость носила несколько агрессивный характер. До освобождения оставалось всего около двух с половиной часов. В уме она проигрывала сценарий своего выхода из заточения. Конечно она даст себя вывезти от сюда, потом они скорее всего поедут домой на Профсоюзку. Может так случиться, что Петр Иванович окажется дома. Что тогда? Тогда она объяснит ему, почему приехала не одна, или нет, она ничего не станет пока объяснять, просто заберет свою кредитку и паспорт. Этот полубандит скорее всего захочет сопровождать ее везде. В таком случае что-то нужно будет сказать. Можно так: «Пока ты отдыхал тут, я предпринимала все возможные меры к своему освобождению, теперь я должна с этим человеком проехать в банк, у меня есть кое-какие накопления и я обещала ему рассчитаться за его помощь. Пожалуйста, ни о чем не спрашивай и не провожай меня, я сама решу свои проблемы». Лена удовлетворенно закурила и представила, как она красивая и гордая, не прощаясь, уходит из дома, а муж пристыженный и подавленный остается. «Такие вещи прощать нельзя никому, — продолжала мечтать она. — Даже любимому человеку. Почему он не вытащил меня? Где провел это время? Может быть у любовницы, у этой Юли Петровской или у кого-то еще? Просто ему было наплевать, где я и что со мной. Ну ладно, это после. Так, значит, он везет меня в «Черемушки» в отделение City Bank. Там я пишу заявление и получаю требуемую сумму, или пусть он сам заведет карточку и я по заявлению перечислю ему туда деньги. Мне без разницы».

Елена Викторовна приготовила себе еще кофе и посмотрела на часы. Стрелки ползли предельно медленно. Время было 13–00.

«Или так, — продолжала планировать она. — Сдам его охране и все дела. Пусть отправляется в тюрьму, там ему самое место. Хотя, я, конечно, дала слово, пообещала отдать ему деньги. Можно сказать, поклялась. Могу ли я теперь нарушить данное слово только потому, что дала его преступнику под давлением обстоятельств? Сто тысяч долларов — огромные деньги и жаль отдавать их первому встречному жулику. Пусть бы попробовал заработать такую сумму. Это бесчестные и беспринципные люди, готовые обмануть и обокрасть любого. Их воровские законы распространяются только на их сообщество, простые обыкновенные люди, которых они называют «лохи», созданы только для того, чтобы их обирать. Мы — это бараны, а ворье — пастухи, которые доят молоко и стригут шерсть. Так почему же, скажите на милость, я должна держать свое слово? Перед кем? Они нас за людей не считают, могут давать слово сколько угодно и тут же обманывать. Это соответствует их понятиям. А я обязана оставаться всегда честной. Это, по меньшей мере, глупо. Да пошел он, скотина! Кто он такой, в самом деле? Пугать еще вздумал. Я его не боюсь, он получит такой срок, после которого не выходят, а если и выходят, то найти меня в другой стране невозможно».

Лена задохнулась от злости и ненависти к этим людям. Они практически разрушили ее отношения с Петром Ивановичем, убили Сергея, теперь пытаются ограбить, а она должна оставаться порядочной перед ними и сама перед собой. Так действительно может поступать только баран!

«Получается, что честность имеет границы и условия, — заговорила она с собой голосом Петра Ивановича. — Честность понятие относительное, но не абсолютное. Честность не во мне, а во внешнем мире? Или честность внутри меня? То есть, будучи совершенно честным, человек не должен обманывать никого. Ни хорошего человека, ни плохого, ни порядочного, ни вора, ни ребенка, ни старика. Никого и никогда. Иначе он не может себя назвать истинно честным. Получается, что никаких дополнительных поправок это качество не требует. Вернее не допускает. Но не бывает совершенно не обманывающих людей. Так просто не проживешь в нашем мире. Иногда это ложь во спасение, иногда жалость. Любому хочется сказать «я никогда не вру», но тот, кто скажет это и есть самый настоящий лжец. Он или святой или сумасшедший. Делать надо то, что считаешь полезным для себя или для своих близких. Только так! Иначе можно превратиться в интеллигента, вступить в крайнюю фазу человеческого идиотизма. Петя называл это иллюзорным сознанием. Он говорил, что именно интеллигенция виновата в победе коммунистов в России. Большевики считали честность классовым понятием и залили кровью всю страну. Ни в одной стране этого понятия не существует. Рефлексирующие интеллигенты рассуждали о возможности пролить слезу ребенка ради построения храма всеобщего счастья, а их в это время резали люди с неотягощенной лишним образованием и путанными размышлениями совестью. Ну, да, ладно. Это все пустые досужие идеи. Денег я этой свинье не отдам!»