Николай Леонов - Приступаю к задержанию

«Ничего я в людях не понимаю, – думала Леночка, глядя на расстроенное лицо инженера. – Хороший человек, а я считала – сухарь, эгоист».

– Я попробую, Иван Николаевич, – она улыбнулась, – вы не сомневайтесь, все уладится.

– Я надеюсь, Леночка, вы уж постарайтесь. Зоенька последнее время хмурая стала, нервничает, наверное, из-за всех этих дел, – он кивнул головой на этаж. – Даже здесь, на юге, попал в историю. Нужны мне были эти проходимцы. Невезучий я какой-то. Сейчас в милицию пойду. Нужно сказать, что уезжаю, и адрес оставить. – Приходько опять вытер лоб. – Я надеюсь на вас, – он подхватил вещи и пошел по коридору.

– Ленка, Ленка, я тебя ищу, – перепрыгивая через две ступеньки, спускалась по лестнице Наташа. Она давно сдала смену, но домой не уходила. Видимо, собирала в гостинице новости. – Идем, что я тебе скажу, – она схватила Леночку за руку и потащила на улицу, – что я узнала. – Наташа остановилась и снисходительно посмотрела на Леночку. – Никуда он не денется, твой Друянов. Все дороги перекрыты, аэропорт, станция – все. Везде милиция.

– Глупая ты, – Леночка выдернула руку. – Он уже давно в Москве или еще дальше. А ты – дура, и вся твоя милиция – тоже. – Леночка повернулась и зашагала в кафе.

Она вышла во двор и присела на пустые ящики, раздумывая, как бы вызвать Зою. А Зоя вышла сама, будто знала, что ее ждут. Одной рукой она вытирала полотенцем раскрасневшееся лицо, в другой у нее была зажата дымящаяся папироса.

– Ты что тут делаешь? – спросила она удивленно и подняла подведенные брови.

– Садись, Зоенька, – Леночка подвинула ящик.

Зоя села, положив ногу на ногу, подперла подбородок, оглядела Леночку и сказала:

– Что пришла? Выкладывай.

– Не видела давно, вот и зашла, – ответила Леночка.

– Смотри, пожалуйста, какая внимательная. А я подумала, что воспитывать будешь. Мол, опять Зойка с курортником путается. Общественность города и все прочее, – Зоя медленно выговаривала слова и внимательно разглядывала кончик папиросы.

– Он тебя любит, – выпалила Леночка, чувствуя, что лучше сказать все сразу. – Иван Николаевич очень расстроен, что ты не хочешь ехать с ним.

– Скажи, пожалуйста, он любит, – протянула Зоя. – А ты бы его утешила. Ты не смотри, что он маленький да не молоденький. Очень даже страстный мужчина.

Леночка чувствовала, что сейчас расплачется. Встать и уйти, встать и уйти, твердила она про себя.

– Что притихла, девочка? – Зойка встала, придавила ногой папиросу и потянулась. – Плох для тебя Иван, а для Зойки в самый раз?

Леночка сидела, зажмурившись и опустив голову.

– Конечно, Зойка – что? Зойка гулящая, у Зойки пацан, ей устраиваться нужно. Зойке черемуха ни к чему. Зарплата и непьющий муж – вот они, Зойкины мечты.

Леночка почувствовала, что зацепилась ногой за ящик. Это были последние чулки. Она надела их, собираясь сегодня на танцы. От злости, что в голову лезут такие мысли, Леночка резко дернула ногой.

Зойка села рядом, обняла Леночку за талию и уперлась лбом в ее плечо.

– Эх, Ленка. Жизнь, она себя кажет.

– Зойка, сырники горят! Иди скорее, – услышали они визгливый женский голос.

– Ты их сними, я сейчас приду! – крикнула Зоя и опять наклонилась к Леночке: – Прости. Со зла это я. А ты не лезь. Мужики у моря ласковые. Тают под южным солнцем. А у самого, может, в Москве семеро по лавкам бегают. Жена в куске им отказывает, переводы ему, мерзавцу, шлет.

– Никто у него не бегает, – прошептала Леночка. – Он хороший.

– Куда уж лучше, – сказала Зойка и встала. Она одернула халат. – Заходи сюда в шесть. Пойдем его провожать.

Около шести Леночка пришла в кафе. В стороне на лавочке сидел Приходько.

Леночка в первый раз видела его в костюме, с галстуком. Он помахал ей рукой:

– Леночка, идите сюда. Зоя скоро выйдет.

Леночка села на самый краешек. Приходько курил и смотрел по сторонам. Потом, как бы размышляя вслух, сказал:

– Жаль, с Михаилом не попрощался. На Рицу он уехал вчера – и нету его. Загулял, наверное, дело такое, молодое да холостое. Вы его увидите, Леночка, привет передайте.

Леночка рассеянно кивнула.

Постукивая каблучками, подошла Зойка и бросила сумку на скамейку.

– Держи, Ленка, – она протянула Леночке пудреницу. – Марафет наведу. Праздник нынче, милый уезжает. – И, не обращая внимания на Приходько, стерла губную помаду и стала водить по лицу пуховкой. Еще раз оглядела себя в зеркало: – Ничего еще. На пару сезонов хватит. Свита готова, Иван Николаевич. Какие будут указания?