Хеннинг Манкелль - Неугомонный

— Думаю, обойдется. Раз СМИ до сих пор молчат, то, похоже, утечки нет.

Увы, Валландер ошибся. В тот же день к нему в дверь вдруг постучали. Он прилег отдохнуть, однако встал и пошел открывать, решив, что это сосед хочет что-то обсудить. Но едва открыл, как его ослепила фотовспышка. Рядом с фотографом стояла улыбающаяся репортерша — Лиза Хальбинг, так она представилась, с улыбкой, которую Валландер немедля счел фальшивой.

— Мы можем поговорить? — нагло спросила она.

— О чем? — У Валландера уже заныло под ложечкой.

— А вы как думаете?

— Я ничего не думаю.

Фотограф успел нащелкать несколько кадров. Первым побуждением Валландера было дать ему тумака, но он, конечно, сдержался. Просто взял с фотографа слово, что в доме тот снимать не будет. Там его приватная территория. Когда и фотограф, и Лиза Хальбинг обещали уважать его пожелание, он впустил их в дом и усадил на кухне за стол. Предложил кофе и остатки торта, который несколько дней назад получил от одной из соседок, больших любительниц печь пироги.

— Из какой газеты? — спросил он, когда кофе стоял на столе. — Я определенно забыл поинтересоваться.

— Я вроде говорила, — заметила Лиза Хальбинг; ярко накрашенная, она прятала лишний вес под просторной рубашкой навыпуск. Было ей лет тридцать, и внешне она напоминала Линду, хотя та никогда бы так не намазюкалась. — Я работаю для разных газет. Когда есть хороший материал, выбираю, кто лучше заплатит.

— Стало быть, сейчас хороший материал именно я?

— По десятибалльной оценке, вы, пожалуй, тянете на четверку. Не больше.

— А если б я застрелил официанта, тогда сколько?

— Безусловно, десятка. И анонс с крупной черной шапкой.

— Как вы узнали?

Фотограф постукивал пальцами по камере, но слово держал. Лиза Хальбинг по-прежнему холодно улыбалась.

— Вы же понимаете, на этот вопрос я отвечать не стану.

— Ясное дело. Полагаю, наводку дал официант из ресторана.

— Вообще-то нет. Но больше я на вопросы не отвечаю.

Впоследствии Валландер решил, что проговорился кто-то из его коллег. Кто угодно, возможно, даже сам Леннарт Маттсон. Или, скажем, дознаватель из Мальмё. Интересно, сколько заплатили за информацию? Все годы, что он служил в полиции, утечки были вечной головной болью. Но до сих пор он ни разу не бывал их жертвой. Сам никогда к журналистам не обращался и не слыхал, чтобы кто-нибудь из его ближайших сотрудников поддерживал такие контакты. Но, собственно, что ему известно? Если вдуматься, то с полной уверенностью — ничего.

Тем же вечером он позвонил Линде, предупредил насчет завтрашней газеты.

— Ты сказал, как все было?

— По крайней мере во лжи меня никто обвинить не может.

— Тогда порядок. Они ведь охотятся за ложью. Раздувают сенсацию, но скандала не получится.

Ночью Валландер спал плохо. Наутро ожидал шквала телефонных звонков. Но позвонили всего двое: Кристина Магнуссон, возмущенная, что инцидент так непомерно раздули; а немногим позже — Леннарт Маттсон.

— Плохо, что вы сделали заявление, — с упреком сказал он.

Валландер рассвирепел:

— А как бы поступили вы сами, если б у вас на пороге стояли фотограф и репортер? Люди, подробно осведомленные о случившемся? Захлопнули бы дверь? Или стали бы врать?

— Я думал, вы сами к ним обратились, — неубедительно вякнул Маттсон.

— Тогда вы глупее, чем я думал.

Валландер грохнул трубку на рычаг и выдернул штепсель из розетки. Потом по мобильному позвонил Линде, сказал, чтобы в случае чего звонила по этому номеру.

— Едем с нами.

— Куда?

Дочь удивилась:

— Разве я не говорила? В Стокгольм. Отцу Ханса исполняется семьдесят пять. Едем!

— Нет, — ответил он. — Я останусь здесь. Нет у меня настроения праздновать. Хватит одинокого вечера в ресторане.

— Мы едем послезавтра. Подумай пока.

Вечером, укладываясь спать, Валландер был уверен, что никуда не поедет. Но утром передумал. За Юсси присмотрят соседи. И, пожалуй, совсем неплохо на день-другой исчезнуть.

На следующий день он вылетел в Стокгольм; Линда с семьей поехала на машине. Остановился Валландер в гостинице напротив Центрального вокзала. Листая вечерние газеты, он увидел, что его история уже перекочевала на более скромное место. Необычайно наглое ограбление банка в Гётеборге, при котором четверка грабителей нацепила маски квартета «АББА», — вот главная новость дня. Невольно он подумал о налетчиках с благодарностью.

Этой ночью в гостиничном номере он спал на редкость спокойно.