Алексей Макеев: Руки вверх, генерал!

– Тогда остается одно, – убежденно проговорил Гуров. – Покойная Преображенская перепутала кассеты и отдала подруге на сохранение не то, что нужно.

– Мне сразу стало полегче, – иронически заметил Малков. – Вообще на вашем месте я выбросил бы это приобретение в окно. Совершенно ясно, что нас разыграли. Я все больше склоняюсь к мысли, что никакой информации у Преображенской на самом деле не было…

– Не думаю, – покачал головой Гуров. – Четыре трупа – для розыгрыша многовато. Произошла какая-то ошибка.

Малков не ответил. Уйдя в себя, он молчал до тех самых пор, пока не приехали на место.

Элитный поселок, где проживал генерал Брюхатов, скрывался в тени вековых сосен, он был окружен высоким забором и тщательно охранялся. На въезде у шлагбаума их остановила охрана, состоявшая из военнослужащих, и дотошно проверила документы.

Однако Малков оказался прав – проверив документы, их тут же пропустили. Видимо, Малков располагал большими полномочиями и имел свободный доступ во многие закрытые места.

Первые проблемы возникли, когда дача Брюхатовых была найдена. Здесь имелся свой забор и своя охрана. Молодой, но крайне неуступчивый лейтенант, стороживший ворота, напрягся, когда увидел предъявленные ему документы, но пропустить Гурова с Малковым на территорию дачи отказался наотрез.

– У меня четкие инструкции, – строго сказал он. – Никого из посторонних не пропускать. Хоть самого министра.

– Редко встретишь такую исполнительность, – заметил на это Малков. – Сейчас она как-то даже не в моде. Народ другими способами делает карьеру. Думаешь преуспеть? Будь гибче, лейтенант, будь гибче!..

– Не понимаю, о чем вы говорите, – глядя поверх голов, ответил лейтенант. – Я только исполняю службу. Вам бы понравилось, если бы в ваше отсутствие по дому шатались посторонние?

Гуров решил забросить пробный камень и небрежно заметил:

– Что значит "в отсутствие"? Нам известно, что Дарья Тимофеевна находится дома… Мы же не наобум пришли!

В глазах лейтенанта появилось раздумье.

– Так вы к хозяйке? – нерешительно произнес он. – Честно говоря, не знаю… Попробую сейчас связаться по телефону с обслугой в доме. Если Дарья Тимофеевна не отдыхает и пожелает с вами переговорить…

Он запер ворота и удалился. Не глядя друг на друга, Гуров и Малков терпеливо ждали. По лицу Малкова невозможно было понять, о чем он думает, но Гуров подозревал, что неудача с кассетой окончательно подорвала в нем доверие к МВД и на помощь Гурова он уже не рассчитывает.

Однако впереди их ждала первая удача. Минут через десять заскрипели ворота, и снова появился неуступчивый лейтенант, который предложил Гурову с Малковым пройти к телефону внутренней связи.

Он находился в небольшом домике при входе. Отсюда прямая асфальтовая полоса шла к островерхому, крытому зеленой черепицей зданию, выложенному из темно-красного кирпича. Цвета этого строения удачно гармонировали с палитрой сосновой рощи вокруг. В доме было три этажа, и, наверное, здесь могла свободно разместиться целая рота. Но на первый взгляд эти хоромы казались совершенно необитаемыми.

Впрочем, любоваться архитектурой было некогда. Под присмотром лейтенанта они были препровождены к телефону, и Малков сказал:

– Разговаривать будете вы!

– Разумеется, – в тон ему ответил Гуров и взял трубку.

Он ничего не услышал, но на всякий случай поздоровался. Тотчас в трубке послышалось что-то похожее на вздох, и безмерно усталый женский голос спросил:

– Кто вы? Что вам от меня нужно?

– Дарья Тимофеевна? – уточнил Гуров и, убедившись, что это действительно она, продолжил: – С вами говорит старший оперуполномоченный по особо важным делам полковник Гуров.

– И чего вы хотите, полковник Гуров? – бесстрастно спросила генеральша.

– Хочу с вами увидеться. Нам нужно серьезно поговорить.

В трубке опять наступила тишина. Гурову показалось, что его собеседница колеблется. Наконец она сказала – опасливо, как старушка, к которой в дверь постучался водопроводчик:

– О чем поговорить? Зачем?

Гуров посмотрел на строгое лицо лейтенанта, наблюдавшего за ним, встретился глазами с холодным взглядом Малкова и ответил уклончиво:

– Об очень серьезных вещах, Дарья Тимофеевна. Ведь в последнее время вокруг вас происходило немало таких вещей, верно?

Брюхатова опять замолчала. Гуров понял, что, если она сейчас не согласится, можно будет спокойно поворачивать оглобли. Не с охраной же сражаться. "Буду звонить Мышкину, – подумал он, – что-то в конце концов он должен был за эти два дня сделать!"