Алексей Макеев - Руки вверх, генерал!

– Я потрясен, – признался Репин. – Но все это лежит за пределами моего понимания. Семен – убийца… Но зачем?

Он действительно был потрясен, но Гуров мог поклясться, что вовсе не потому, что его поразило коварство старшего прапорщика. Здесь была совсем другая причина.

– Скажите, а в какой одежде обычно ходит этот Гулыга? – спросил Гуров. – Предпочитает гражданский костюм?

Репин впервые обернулся в его сторону. Глаза генерала казались отсутствующими, но в них горел какой-то тихий, лихорадочный огонь.

– Костюм? – произнес он так, будто только что узнал новое слово. – Нет, отчего же? Обычно, насколько я помню, Семен носит форму. Предпочитает полевую. Дань прошлому – он ведь некогда принимал участие в боевых действиях… Служил в полковой разведке…

– С ножом обращаться умеет? – почти утвердительно сказал Гуров.

Репин сумрачно и подозрительно посмотрел на него и тут же отвел глаза. Его мужественное лицо чуть побледнело.

– Полагаю, умеет, – ответил он, стараясь говорить равнодушно.

– Вы плохо себя чувствуете? – иезуитским тоном спросил Мышкин. – Может быть, воды?

Репин протестующе махнул рукой.

– Все в порядке, – тихо сказал он. – Просто я еще не пришел в себя после своей трагедии… Прошу меня извинить.

– Вам не за что извиняться, – великодушно проговорил Мышкин. – Действительно, в последнее время на вас столько навалилось… Кстати, об убийстве вашей жены – вы не могли бы прояснить, что могло понадобиться Виктории Николаевне той ночью на Лосином острове?

На генерала было жалко смотреть. Ему, казалось, все труднее удавалось сдерживать переполнявшие его чувства. Лицо его все больше бледнело, уголки губ предательски дрожали, глаза погасли.

– Господи, ну откуда мне знать? – воскликнул он. – Меня не было в Москве. Для меня самого это было полной неожиданностью! Она была такой домоседкой… Не знаю, что заставило ее ехать ночью на край света.

– Простите, а ваша семейная жизнь? – спросил Гуров. – Между вами были недоразумения?..

– Мы прекрасно жили, – сухо сказал Репин. – Семейная жизнь здесь ни при чем.

– Может быть, ваша супруга оказалась жертвой каких-то обстоятельств? – деликатно поинтересовался Мышкин. – Какие-нибудь долги, нежелательные знакомства?..

Пока Репин со сдержанным негодованием отвечал на этот вопрос, Гуров наклонился к самому уху Крячко и шепнул:

– Выйдем-ка на минуту!

Крячко не нужно было повторять дважды. Они вышли в коридор, и Гуров быстро сказал:

– Нужно немедленно разыскать этого Гулыгу! Нужно во что бы то ни стало опередить Репина. Нельзя терять ни минуты! Возьми с собой ребят – Афанасьева и Дубинина и задержи его! Постарайся сделать так, чтобы было поменьше шума. Как только он будет у тебя в руках, позвони мне. И постарайся, чтобы никто об этом пока не знал.

– Все будет сделано, шеф! – бодро сказал Крячко и тут же умчался.

Гуров вернулся в кабинет. Генерал с беспокойством посмотрел на него и тут же обратился к Мышкину с просьбой:

– Простите меня, но, может быть, я пойду? Я в самом деле ничем больше не могу вам помочь. Для меня все произошедшее является полной загадкой, кошмаром… Иногда мне кажется, что все это мне приснилось. Моя жена стала жертвой маньяка!

– Ваша жена не стала жертвой маньяка, – спокойно заметил Гуров. – Ее убили совсем по другим мотивам. Маньяк здесь ни при чем. Есть совершенно точные доказательства этого. Тот, кто выстраивал это преступление под почерк маньяка, просто не знал, что убийца давно находится за решеткой.

– Вот как? – растерянно сказал Репин. – Я, разумеется, тоже этого не знал. Но тогда еще менее понятно…

– Да, пока непонятно, – кивнул Гуров. – Но в конце концов мы доберемся до разгадки. Одно скажу – убийства вашей жены и вашего адъютанта связаны между собой.

– Что вы имеете в виду? – негромко спросил Репин.

– Только то, что сказал, – ответил Гуров. – Эти убийства связаны между собой.

– Пока это всего лишь предположения, – поспешил добавить Мышкин, с неудовольствием поглядывая в сторону Гурова. – Одна из версий, требующая тщательной проверки.

– Так, может, сначала лучше проверить? – страдальческим тоном спросил Репин. – Я понимаю, у вас работа… Но каждое упоминание об этих злодеяниях воспринимается как шок, вы меня понимаете?

Мышкин изобразил на лице понимание и уже собирался было сказать что-то утешающее, но Гуров опередил его:

– Врачи говорят, что шок – защитная реакция организма. Понятно, что ваш организм тоже защищается. Вам не хочется ничего слышать и видеть. Но ничего не поделаешь, от фактов никуда не скроешься. Рано или поздно они заставят обратить на себя внимание.