Андрей Кивинов: Право на защиту

— Не бойся.

— На сегодня хватит, — подтвердил Жора.

Коньяк еще оставался. Любимов мельком глянул на этикетку. Максим разлил коньяк в две рюмки. Свою выпил, не чокаясь.

— Так что у вас «сплыло»?

— Не те осколки оказались, — пояснил Любимов. — Подменили. Не зря твой наставник намекал.

— М-да… Жора, клянусь, я не при делах.

Любимов промолчал.

— Ты уверен, что они от тех самых часов? — спросил Виригин.

— Максим, черт побери!.. — снова разозлился Жора. — Ты же это давно знаешь. Уверен. Мы же примеряли!

— Значит, следак поменял! — вспомнил Максим хлыща из прокуратуры. — Тот еще тип. Маму родную променяет на бабки…

— Ишь ты, какой умный! — усмехнулся Любимов. — Ясно, что следак поменял. После беседы с адвокатурой. Много заслали?..

— Да я его один раз видел! В первый день. Потом Борька сам ему звонил. Ты мне веришь?..

Любимов опять промолчал.

— А денег… Борька говорил, что отец Брилева двадцать штук долларов обещал. Ну, я не знаю, сколько он следаку откатил…

Любимов только языком цокнул. И выпил свой коньяк.

Рогов тоже выпил. Только водки. Теща позволила ему рюмку под свежезасоленную капусту. Водка была вкусная. Как это Шишкин говорит, когда «убойщики» на банкет собираются… «Водка вкусна и полезна». Капуста тоже оказалась ничего.

— Ну, как, нравится? — спросила теща.

— Отлично, — одобрил Рогов. — К ней бы мясо на гарнир.

— С мясом сейчас опасно, — сообщила теща.

— Почему? — поперхнулся Рогов.

— Говорят, контейнер с вирусами потеряли. Так все коровы уже зараженные.

— А свиньи? А кролики? — спросил Рогов. — Вроде не было по сводкам такого происшествия…

— Так ото всех скрывают! Гласность-то кончилась…

В этот момент на кухню ворвался радостный Федор Ильич.

— Лифт пустили!

— Неужели?! — обрадовалась теща.

— Ёшкин кот, — воскликнул Василий, — это надо отметить.

— Точно! Там, в кабине, уже напрудил кто-то… Правил не читал. Но зато работает! Суда испугались! Спасибо Максиму. Вот что значит настоящий адвокат! Еще и компенсацию отсудим. Слышь, Васек! Шел бы и ты в адвокаты!

— Я бы этому адвокату!.. — зло сказал Рогов, вспомнив события последних часов. — Не вздумай ему платить! Он и так хорошо имеет.

— Вообще-то он бесплатно… — растерялся Федор Ильич.

— То есть провалил ты «операцию внедрения»? — спросил Любимов.

— Какую операцию? — не понял Виригин.

— Ну, я как тебя понял: бывший «убойщик» внедряется в адвокатскую среду, чтобы доказать гипотезу бывшего товарища по работе, что адвокаты тоже люди… И не смог доказать. Провал, — резюмировал Жора.

— Да ну тебя…

— Ведь это финиш, — сказал Любимов. — Гуд бай, коллегия адвокатов!.. Руки никто не подаст.

— Бодрый был старт — такой и финиш, — усмехнулся Виригин. — Помнишь, что ты мне говорил, когда советовал труп с Мойки на себя взять? Что у меня в системе врагов нет…

— Вот. Теперь появятся, — кивнул Жора.

— Каждый должен своим делом заниматься.

— Ты это руководителям нашим скажи.

— Ладно… У тебя телефон его есть? Павлина этого?..

— Мобильный, — сказал Любимов.

— Давай…

Виригин набрал номер следователя Мурыгина. В трубке гремела громкая музыка. Видно, обогатившийся юрист культурно проводил досуг.

— Алло! Александр Васильевич? Это Максим Виригин, помощник адвоката Мыльникова, помнишь такого?.. Выйди в зону слышимости, будь другом.

Мурыгин куда-то отошел, музыка стала потише.

— У меня к тебе предложение интересное. Давай завтра пообедаем. Часа в два в «Садко» на Невском. Я столик закажу. Идет? Ну, это не телефонный разговор. Но предложение выгодное. Отлично. Тогда до встречи…

— Чего он там? — спросил Любимов. — Празднует?

— Празднует… У нас тоже еще по рюмке осталось, — Виригин разлил коньяк.

— Не забудет? Напьется сейчас…

— Про выгодное предложение-то? Вряд ли. Это — на уровне рефлекса. Деньги готовь, а то у меня пусто.

— Достанем…

Виригин рассчитал точно. Единственное, чего Максим опасался, — что Мурыгин позвонит Мыльникову (что вряд ли) или наоборот (что реальнее: у Бориса нюх есть). Но этого, по счастью, не произошло.

В «Садко» Мурыгина пригнал не только обещанный гешефт, но и жуткое похмелье. На службу он опоздал, промаялся три часа с больной головой, а потом нашел благовидный предлог и метнулся на Невский.

Стол уже был сервирован в отдельном кабинете, затянутом красным плюшем. Следователь — как в песне про чижика-пыжика — выпил рюмку, выпил две, но в голове не зашумело. Напротив, гул поутих. Мурыгин отправил в рот масленок, заел семгой, смачно отрыгнул. Улыбнулся, потянулся.