Алексей Макеев - Вдова на один день

Прошлую неделю лили дожди, потом наступило тепло, близкое к жаре, и местные любители потянулись в леса и посадки в надежде побаловаться первыми грибочками. Не отстал от них и Петр Николаевич. Любил он не спеша побродить с корзинкой. Пожалуй, даже сам процесс собирания грибов нравился ему куда больше, чем их последующее приготовление и поедание.

В такие минуты он забывал о мирской суете, полностью погружался в тихую, немного таинственную атмосферу леса, вдыхал аромат листьев, ягод и травы, прислушивался к загадочным лесным звукам, так непохожим на городские! Нравилось ему отгадывать, что это такое застрекотало вдруг где-то слева – кузнечик ли, другое какое насекомое или маленькая зверушка… Гадать, что за пташка зачирикала на дереве, а следом присоединились к ней и вторая, третья, и вот уже целый птичий хор поет на разные лады, перекликается, словно легонько теребит уши… Орлов не очень-то хорошо разбирался в лесной живности, но природу любил – как животных, так и растения. Относился бережно: грибы срезал аккуратно острым ножичком, веток не ломал, птиц не пугал, а уж о том, чтобы разбрасывать мусор, и говорить нечего. Петр Николаевич лес уважал. Он даже представлялся ему каким-то строгим, почтенным старцем, который зорко наблюдает за каждым, кто решил посетить его владения. Если человек с добром пришел – наградит, если со злыми намерениями – накажет, да так, что на всю жизнь запомнит.

Орлову невольно вспомнились истории, которые он слышал еще от своего деда, всю жизнь прожившего в сельской местности. Дед отлично знал все окрестные леса, относился к ним с почтением и рассказывал о том, что происходило с людьми, которые приходили в лес с потребительской целью. Орлов тогда слушал эти рассказы хоть и с интересом, но воспринимал их как сказки. Теперь, по прошествии многих десятков лет, он понимал, что дед был прав в главном: обижать лес нельзя, относиться к нему нужно как к человеку.

В своих воспоминаниях Петр Николаевич не забывал о грибах. Завидев бугорок под листвой, осторожно ворошил, смотрел, не спрятался ли там крепкий удалец груздь. Осматривал пни в поисках тонконогих опенков, находил под елями гладеньких, глянцевых маслят. Шел не торопясь, иногда присаживался отдохнуть, глотнуть чаю из темно-бордового, в клетку термоса. Чай заваривал обычный, купленный в ближайшем супермаркете, из тех, что привык пить дома каждый день. Но почему-то здесь, в лесу, даже его вкус казался каким-то особенным.

Уходили в небытие заботы, хлопоты, ежедневные проблемы… Казалось далеким и нереальным Главное управление внутренних дел, которое Орлов возглавлял уже много лет. Не было ни убийц, ни бандитов, ни террористов, были только тишина и покой, кажущиеся первозданными в своей благодати.

Орлов сидел, слушал тишину, стараясь ни о чем не думать, и был абсолютно счастлив. Потом посмотрел на часы, поднялся… Что ж, всему свое время, пора и честь знать.

Корзинка была полна наполовину, но его это не расстраивало. Не ради урожая ходил он в лес, а вот за такими крупицами счастья и умиротворения. Петр Николаевич двинулся дальше.

Лес постепенно редел, и вот-вот Орлов должен был выйти к небольшому пруду. Лесная тропинка безошибочно вела прямо к нему, заблудиться здесь было практически невозможно. Еще издали Орлов услышал звуки, резко контрастирующие с лесными: визг, писк, радостные возгласы, шумный плеск воды. Он уже примерно представлял себе картину, которая должна была открыться ему по выходе из леса.

И точно: выходя из-за последнего деревца на песчаный пляжик, Орлов увидел на нем расстеленные подстилки, на которых расположились разные компании. Молодые и не очень, с детьми или без – многие в этот день отправились за город. Что ж, не все любители «тихой охоты», большинство поклонники активного отдыха. Дети, пользуясь тем, что вторая декада июня оказалась жаркой и успела прогреть воду в пруду, вовсю плескались, копошились у берега, затаскивая в воду надувные матрасы, круги, утят и рыбок с отверстием посередине. Их мамы томно расположились на полотенцах и покрывалах, подставляя густо намазанные кремом для загара тела солнцу. Отцы просто лежали, уткнувшись носом в подстилку, кто-то читал газету, кое-кто возился возле машин, набрав в ведерко прудовой воды и протирая свои автомобили. Все, как всегда в этом месте в теплое время.

Орлов выбрал свободное местечко, присел прямо на песок, поставил рядом корзинку с грибами, прикрытую кухонным полотенцем, блаженно прикрыв глаза и ощущая приятную истому, разлившуюся по телу. Загорать ему не хотелось, а вот искупаться он был не против, даже плавки специально надел под легкие спортивные брюки. Сейчас он куда больше походил на пенсионера-дачника, чем на грозного главу управления внутренних дел. Собственно говоря, особо грозным Орлов никогда и не был. Твердым – да, мог проявить себя, но не твердолобым и не деспотичным. Некоторые даже обвиняли Орлова в излишней, как им казалось, мягкотелости, говорили, что генерал-лейтенант имеет своих любимчиков, которым не умеет отказывать, и те, пользуясь давней дружбой, вьют из Орлова веревки.