Николай Леонов - Доброе лицо зла

– Ошибиться в анализе ее психического состояния и настроя ты не мог? – деловито поинтересовался Крячко. – Молодая женщина… Ревнует… Это, Лев Иванович, не нашего брата мужика раскусывать и психологически анализировать, это уже другой биологический вид!

– Смею надеяться, что воробей я стреляный и на мякине меня не проведешь! – несколько надменно ответил Гуров. – Другой там или не другой.

– Значит, точно наличествовала мякина? – полуутвердительно произнес Станислав. – Надо же, до сих пор не знаю, что это такое. И была попытка тебя провести…

– Еще бы! Готов спорить на что угодно: Иконникова прекрасно осознает всю тяжесть положения Светланы, хотя, может быть, не знает точно, в чем заключается конкретная опасность для соперницы. Но со мной, – и почти наверняка не только со мной! – говорить на эту тему категорически не хочет. Почему не хочет – вопрос другой. Я на него пока ответить не могу. Просто отмечаю: завязался еще один узелок непонятного происхождения.

Лев Иванович Гуров кривил душой. Перед собственными близкими друзьями!

Мог он ответить на этот вопрос, попытаться по крайней мере.

Но не хотел.

– Из твоих слов неявно следует, – очень мрачно произнес Виктор Алексеевич, – что пресловутый Сергей Пугачев как-то осведомлен о беде, в которую попала моя дочка. И, возможно, знает больше, чем Иконникова. А еще получается, что ты, Лев Иванович, был прав, когда предполагал, что кто-то из «Детей тумана» связан с похитителями. Иначе откуда бы Иконниковой или Пугачеву знать о том, что, как ты выразился, «со Светланой что-то неладно»? Нет, я не обвиняю конкретно кого-то из них двоих, но…

– Я тебя прекрасно понимаю, – поморщился Гуров, – однако такие далеко идущие выводы считаю преждевременными.

Ничего он не считал их преждевременными! И в своих собственных предположениях зашел значительно дальше, только вот знать об этом Виктору Алексеевичу пока не следовало.

– Пожалуй, что нет! – вдруг возразил Крячко. – Пожалуй, что они вполне своевременны. В свете моего сегодняшнего путешествия.

– Неужто говорливую бабульку господь послал? – обрадовался Лев. – Старушенцию с языком без костей? Которая рассказала что-то сенсационное про «Детей тумана»?

– Как раз не бабульку, а юнца! Но язык у него оказался – натуральная драная варежка на колу, любой старой сплетнице на зависть. Говорю же, твоя идея послать меня к черту на рога, то есть на берега Чертановки, оказалась неожиданно продуктивной.

Станислав закурил очередную «верблюжью» сигарету, некоторое время задумчиво молчал, глядя на пульсирующий багровый огонек, затем начал свой рассказ:

– Попался он мне уже часов в одиннадцать, в одном дачном поселке справа от Битцевской аллеи. Паренек лет двадцати, из одежды – одни шорты и темные очки, видно, что с глубочайшего похмелья. Стоял на обочине и голосовал. Когда я его подхватил, выяснилось, что нужно парнишке за два километра, к автобусной остановке, где есть ларек с пивом. Полчаса спокойным шагом. Но дойти он не может, потому как помирает с перепоя. Я проявил понимание, языком сочувственно поцокал – мол, бывали мы в подобных ситуациях, даже от тридцатника отказался. Дескать, сам клюкнуть не дурак и собрату-алканавту завсегда готов помочь, чего уж там! Домчались до ларька. Взял мой паренек двухлитровку «Арсенального», открыл и присосался к ней, как теленок к вымени. Предложил мне хлебнуть, я ради поддержания контакта не отказался. И не прогадал: пиво оказалось свежим и холодным. Не «Бэллантайн», конечно, однако вполне на уровне.

– За рулем… – неодобрительно покачал головой Лев.

– Брось ты! Корочки при мне, и видал я всю службу ГИБДД знаешь в каком месте? Может, у меня оперативная необходимость выпить пива появилась. Оно того стоило. Знаешь, Лев Иванович, один из самых лучших тостов? «Выпьем! Это сближает!» К пиву тоже относится. Так мы двухлитровку и уговорили. Ожил паренек. Я, в знак признательности за угощение, предложил его обратно подвезти, чтобы по жаре не таскался. Разговорились по дороге, он ко мне явную симпатию почувствовал. Слово за слово, начинаю я закидывать удочку относительно веселых ребятишек с мечами, которые по окрестным зарослям шатаются.

Прямо на кончик сигареты Крячко упала тяжелая капля. Станислав удивленно посмотрел на зашипевшую сигарету, поднял взгляд к небу и присвистнул:

– Ни-и фига себе! Друзья мои, мы заболтались, а сейчас такое начнется! Спасаемся в «Трактир на Пятницкой».