Фридрих Незнанский - Восемь трупов под килем

Подручный Голицына не собирался спрашивать разрешения у Турецкого — он расстегнул рубашку на мертвеце, осмотрел торс. Дополнительных повреждений на теле не было.

— Довольны? — ядовито осведомился Турецкий.

— Идите к черту, — огрызнулся Манцевич. — Вы мне не указ, Турецкий.

— Понимаю. Будем проводить параллельные расследования. И какого же мнения вы о случившемся? Помимо того, что Игорь Максимович поторопился доверить чужаку следственные мероприятия, поскольку подозрения в убийстве с чужака никто не снимал. Во всяком случае, вы не снимали.

— Не снимал, — согласился Манцевич. Он сверлил Турецкого взглядом. — Ваше счастье, что я не могу навязывать Игорю Максимовичу свою волю. Я могу лишь консультировать, давать советы, а уж его дело — прислушиваться к ним или нет.

— Вы просто невзлюбили меня, — отмахнулся Турецкий. — Но, будучи человеком неглупым, понимаете, что к смерти на борту я вряд ли причастен. Вам просто трудно уложить в голове, что два инцидента на яхте, произошедшие примерно в одно и то же время, — смерть и появление незнакомца в полубессознательном состоянии — никоим образом между собой не связаны. Итак, ваше мнение?

— Не думаю, что оно сильно отличается от вашего, — криво усмехнулся Манцевич. — Имеется мертвое тело и несколько ночных часов, о которых мы ничего не знаем. Игорь Максимович с супругой, я, Салим и Герда прибыли на пирс около десяти часов вечера. Машина тут же уехала. Матросы Глотов и Шорохов уже находились на борту, один обслуживал такелаж, другой работал в машинном отделении. Люди из охранной фирмы проверили судно, отчитались передо мной и убыли. Голицын с Ириной Сергеевной отправились отдыхать, Герда занималась продуктами — ей даже некогда было распаковать свои вещи. Трап на причал находился в ведении Салима и матросов. Без нескольких минут одиннадцать на борт взобрался Феликс.

— Святая правда, — подтвердил писатель, — прикатил на такси, прямо из аэропорта. Думал, не успею.

— Несколько минут спустя подъехало семейство Лаврушиных.

— И примкнувшая к ним Ксюша, — добавил Феликс. — Я как раз находился на левом борту, курил, попивая кофе, спустился к ним, чтобы выразить свое почтение.

— Выразили?

— А как же. Любезно раскланялись, даже обнялись. Предвосхищаю ваш следующий вопрос, господин сыщик. Вели они себя вполне естественно, выглядели нормально, волнения и прочих странностей в их поведении я не заметил. Ольга Андреевна — хорошая женщина, хотя, на мой взгляд, ей так не повезло с последним мужем…

— А что случилось с предыдущим?

— Не стоит удивляться, он жив. Бросил семью много лет назад, уехал куда-то на восток, то ли в Корякию, то ли на Сахалин. Ольге гордость не позволяла требовать с него алименты. Хорошо, что встретила Ивана…

— Не пойму я вас, Феликс. То не повезло, то хорошо, что встретила.

— Да скучный он, — простодушно объяснил писатель. — Ни куража, ни шарма. Ничего общего с Игорем, хоть и изготовлены, хм, одним производителем. У Игорька еще в детстве обозначилась деловая хватка, а Иван по жизни был тюфяком. Двадцать лет проработал инженером, по настоянию брата, которому больно было смотреть, как тот влачит существование, занялся мелким бизнесом. Игорь помог на первых этапах, а когда Иван встретил Ольгу, собрался завести семью, даже дом ему построил. Подросшего пасынка на хорошую работу определил…

— Усвоено, — кивнул Турецкий. — Мы, кажется, про кого-то забыли. Ах, да, иностранцы. Держу пари, вы хорошо их знаете.

— А я вообще их не знаю, — хохотнул Феликс. — В прошлом году на майской «марине» таковых персоналий не было. Впервые вчера увидел, когда они примчались позже всех. Втроем — они да шофер — никак не могли вытащить из багажника чемодан — здоровенный такой. Всунуть смогли, а вытаскивали так, что хоть на камеру снимай. Игорь с Ириной услышали шум, спустились, Игорь похихикал над ними. Эти чудики — особенно баба — немного экстравагантные, не без этого, но, по-моему, нормальные люди.

— Только не убеждайте меня, что Николь не принимает наркотики, — пробормотал Турецкий.

— А вот это увольте, — писатель протестующее закрылся пухлыми ладошками. — Обвинять, инкриминировать — давайте сами. Впрочем, отдаю должное вашей наблюдательности. Давайте считать, что Николь, долбанувшись по прибытии, отправилась в прогулку по ночному кораблю, вторглась в каюту к незнакомому молодому человеку и лишила его жизни.

— Их нельзя назвать незнакомыми, — усмехнулся Манцевич. — В марте, на дне рождения Игоря Максимовича, Лаврушины и чета Буи сидели за одним столом и тесно общались. Они знакомы. Робер и Николай, выпив виски, обсуждали дела гостиничного бизнеса в Геленджике, в котором крутятся деньги Буи и Голицына, а Николай работает в фирме, занимающейся юридическим обеспечением этой сферы бизнеса.