Фридрих Незнанский - Восемь трупов под килем

Хозяин, как ни странно, засмеялся, сделал знак Салиму. Телохранитель забрал со стола документы, бросил Турецкому на колени. Хозяин, поджав губы, пристально разглядывал незнакомца. Минотавр сомнений терзал его душу.

— Какая правдивая история, — заметила дама в шляпке. — Ты веришь ему, Игорек? На вид он вроде нормальный человек. Грамотная речь, самоирония, высшее образование на похмельной физиономии…

— Проверим, — пожал плечами хозяин. — По его словам, он проснулся в той каюте, которая как раз не используется. Удачно он попал.

— Вранье, Игорь Максимович, — заявил Манцевич, — вранье от первого до последнего слова. Мог бы выдумать что-нибудь пооригинальнее.

— Нормально выдумал, — возразил Турецкий, — в кои-то веки сказал чистую правду.

Засмеялась одиноко сидящая девушка. Хрюкнула, хотела что-то сказать, но ничего не сказала иностранка с демонической внешностью.

— Да нет, он, кажется, не врет, — махнул рукой смутно знакомый толстяк. — Посмотрите внимательно на этого господина. Не хотел бы я сейчас оказаться в его страдающей шкуре. Такое похмелье может быть только после литра паленой водки. А он не похож на человека, употребляющего паленую водку. Да и на глупца он не похож.

— Больше врешь — умнее станешь, — задумчиво вымолвила особа в черных очках.

— Больше врешь — сильнее хочется, — фыркнула девушка.

— Бр-р, какая гадость — эта ваша паленая водка, — передернул плечами морщинистый мужчина. — Хлебнул — и в ящик. Помнится, в прошлом году случайно взяли суррогат, продававшийся под видом всемирно известного бренда…

Дама в черных очках толкнула его ногой. Мужчина смутился и замолчал.

— Послушайте, господа, — с сильным акцентом произнес мужчина иноземной наружности, — может, у вас, у русских, это и в порядке вещей, но все-таки как-то странно… Хорошо, пусть все, что он говорит, чистая правда. Но как он попал на судно? Мы отшва… отшва…

— Отшвартовались, — подсказал толстяк.

— В одиннадцать часов вечера. Или почти в одиннадцать. Разве можно было незаметно попасть на яхту и спрятаться в пустой каюте? Нужно знать, что она пустая. А в его состоянии… — мужчина сделал круглые глаза, видно, представил себя в его состоянии.

Захохотал толстяк.

— Русский человек, уважаемый Робер, может решить любую проблему в любом состоянии, если не будет задаваться глупыми вопросами, типа «зачем».

— А если без шутка?.. — насупился иноземец.

— А если «без шутка» — это не ко мне, — отрезал толстяк. — Откуда я знаю, как он попал на это судно?

— Прошу прощения, что вмешиваюсь, господа, в вашу беседу, — пробормотал Турецкий, — но данная часть моих приключений остается загадкой и для меня. Будучи человеком здравомыслящим и всячески неспособным к посягательству на чужую собственность, я никак не мог по доброй воле забраться на судно. Оказавшись на пристани, я бы, скорее всего, просто рухнул замертво и валялся до тех пор, пока меня не подобрала сочинская милиция. Можете поверить на слово, я не из тех людей, которым доставляет удовольствие нарушать чужую приватность.

— Что вы этим хотите сказать? — насупился Игорь Максимович.

— Он хочет этим сказать, Игор, — дама западных кровей произнесла имя на французский манер, проигнорировав мягкий знак, — что только с посторонней помощью он мог пробраться на «Антигону». Даже не пробраться… нет, другое слово… — дама раздраженно щелкнула пальцами, — О, мой бог, когда же вы начнете понимать по-французски?

— Размечталась, Николь, — хрюкнул толстяк. — Для этого нам национальность менять надо. Хирургическим путем. Лично я из вашего великого и могучего французского языка знаком лишь с одной фразой: «комбьен са ва кутэ» — «сколько стоит вот это?» Наша Николь, видимо, хочет сказать, что кто-то из присутствующих помог нашему гостю не потерять вертикаль и затащил на яхту, когда никто другой не видел. Этот человек знал про пустующую каюту и про то, что в нее никто не сунется. Он почти не рисковал. А по виду господина было ясно, что до утра он точно не проснется. А если умрет, то вообще не проснется.

— Спасибо, — кивнул Турецкий, — вы сказали именно то, что я хотел сказать.

— Я сказал лишь то, что хотела сказать Николь, — блеснул белозубой улыбкой Феликс. — И это не значит, что я разделяю ее мнение.

— О, уи, — сказала Николь, — глупость страшная, но это так. Кто это сделал, посмотрел его документы, в которых написано, что он детектив… Я не знаю, зачем ему здесь детектив.