— А что здесь удивительного? — откровенно издевательски улыбнулся Сергей Аркадьевич. Мысли его текли уже в ином русле. Может, теперь премию дадут в Питере? Или внеочередное звание? А, может, орден? Менее полезная вещь, но все же… А Ваське с Игорьком — по медальке.
Троицкий схватился за голову:
— Подставили… Как пацана… Поймите: меня просто подставили.
Егорову это было говорить не обязательно. Он и так был в курсе:
— Понимаю, чего уж не понять… Только не пытайтесь выкрутиться.
— Эй, — вдруг вспомнил Троицкий. — Я же им свой мобильник дал. Ментам. Они ждут моего звонка. Прошу вас, позвоните.
— Хорошо, — легко согласился Анри. — Наше следствие есть объективное.
Потянулся к телефону, стоящему на столе комиссара: можно, дескать? Комиссар кивнул.
Троицкий продиктовал номер. Перес включил громкую связь. Некоторое время не отвечали — видимо, старая торговка-арабка изумленно искала источник звука среди пакетиков с корнями хрена и сельдерея. Наконец раздался гортанный женский голос.
— Кто это?.. — спросил Анри.
Торговка разразилась отборной бранью. Хорошо, что никто из присутствующих не знал арабского языка. Иначе они бы услышали, что неверным собакам, которые подкладывают свои адские машинки в чужие семена, придется плохо. Причем очень и очень скоро, А если они думают, что…
Анри отрубил связь и с укоризной глянул на задержанного:
— Совсем заврались. И врете-то как-то глупо. Теперь вы за все ответите. И за уколы тоже…
— По всей строгости французского закона! — с видимым удовольствием добавил Егоров.
— Клянусь, я думал вы киллеры, — метался Троицкий. Его цепкий ум словно судорогой свело. Он понимал, что крепко попался, но до последнего не хотел в это верить. — Меня обманули!
— А как же мой полицейский жетон? — напомнил Анри. — Вы же его видели?
— Не видел, — быстро и радостно соврал Троицкий.
— Но ваши парни признались, что вы его выбросили.
— Его аквалангисты нашли, — уличил Егоров.
— Я думал, он фальшивый…
— Так не видели или думали, что фальшивый? — окончательно прижал Троицкого к стенке Анри, И повернулся к комиссару: — Все врет!
— Не волнуйтесь, Анри, — важно сказал комиссар. — Скажите, что уже есть ордер на его арест. В Париже возмущены случившимся.
— Вы арестованы, — сообщил Перес.
— Как? Не понимаю… — совсем растерялся Троицкий. — Я требую консула!.. Слышите?! Консула! Я хочу сдаться российским властям.
Лучше дома сидеть за убийство, чем во Франции за похищение полицейского и терроризм. Дома вообще сидеть лучше…
— Теперь уже не получится, — сухо сообщил Анри.
Лицо Михаила Демьяновича вытянулось.
— Это вам не кино… — важно закончил Егоров.
Камушек, запущенный Игорем, прыгнул по глади залива раз пять или шесть.
— Ловко у тебя получается, — позавидовал Рогов, у которого камешка хватало максимум на два «блинчика».
— А я когда в Кронштадтском райотделе служил, — пояснил Плахов, — у нас норматив такой был. По камушкам. Наряду со стрельбой.
— Надо же! — Рогов было поверил, но взглянул на Игоря и сообразил, что тот его разыгрывает: — Ага, заливай…
Толпа на набережной была такая же пестрая и шумная, но что-то неуловимо изменилось. Чувствовалось, что веселье идет на спад. Завтра — закрытие фестиваля.
— «Но все когда-нибудь кончается…» — с легкой грустью процитировал Рогов. — Слышь, Игорь, может, того… устриц с бургундским? А то обидно — были во Франции и не поели.
— А, может, лучше лягушек?
— Или лягушек… Деньги-то от Троицкого остались. И подарки, кстати, давай всем купим.
Плахов достал из кармана пакетики с семенами.
— Я для тебя уже купил, Держи.
— Что это? — Вася сунул нос в пакетик.
— Семена. Прованского корня. Еле достал.
— Жора же сказал, что это чепуха, — удивился Рогов. — Нет такого корня!..
— Но Федор Ильич-то об этом не знает, — пожал плечами Плахов. — Главное, сам знаешь, вера. Пускай выращивает.
— А на самом деле что тут?
— Я ж говорю — прованский корень…
— Ладно, пусть будет корень. Так что — устриц?
— Или лягушек?
— Или того и другого? И можно без хлеба.
— Ну давай уж хотя бы с красным вином… Все-таки Франция!
Из управления полиции Егорова провожали торжественно. Вся дежурная бригада выстроилась прощаться. Разве что цветов не вручили.
— Мы должны работать, мон колонель, рука об руку! — с пафосом говорил довольный комиссар. — Только так мы победим терроризм!
Перес переводил. Егоров морщил лоб и согласно кивал. Ему очень нравилось, что его назвали «колонелем», то бишь полковником. Хотя бы здесь, во Франции, сбылась его заветная мечта.
Читать дальше