Андрей Кивинов - Лазурный берег

— Вы серьезно?! — едва не взвизгнула Кристина.

— Абсолютно, — Егоров помахал билетом. — Такими вещами не шутят. Пригласительный на две персоны. Вы украсите фестиваль.

— Ой… — Кристина схватилась за сердце. — Тогда мне надо успеть подготовиться. Представляете, у меня страшная трагедия.

— Что случилось? — мужественно спросил Егоров, готовый прийти на помощь.

— В номере нет фена. Хотя турфирма гарантировала. Вернусь, такой скандал устрою!..

В голосе ее зазвучал металл. Верилось, что скандал турфирме она и впрямь устроит.

«Решительная, — с умилением подумал Егоров. — Надо помочь ей в Питере. Навести хорошенького шухера на эту горе-фирму».

— Вам и без фена хорошо… — начал Егоров, но в этот момент Кристина разревелась. С места в карьер. Слезы потекли мгновенно, как по заказу. Как кран повернули. И так же обильно, как водопроводная вода. Прямо струями… Кристина упала лицом на столик (Егоров едва успел убрать чашку кофе), трагически расплескав волосы. Все ее гибкое тело судорожно вздрагивало. Как рыба на песке.

— Нет фе-ена! — выла Кристина. — Обману-ули!

«Впечатлительная, — с еще большим умилением подумал Егоров. — Эмоциональная!»

Утешая Кристину, он имел возможность подержаться за самые разные части ее тела.

И Кристина ничего против не имела.

Утешать ее, однако, пришлось добрых полчаса. Егоров аж вспотел. Думал: «Чувственная!»

Успокоилась страховой агент столь же стремительно, как завелась. Будто на кнопку нажали. И слезы мгновенно высохли.

«Умеет взять себя в руки, — подумал Сергей Аркадьевич. — Ах, что за девушка! Подарок судьбы! И одна в номере живет!.. Не то что мы в нашей общаге».

— А что за фильм? — спросила Кристина совершенно нормальным голосом.

— «Герой нашей эпохи». Про б… бизнесменов. Наш, отечественный фильм. Единственный на фестивале фильм из России. Билетов было не достать. Белов в главной роли.

— Олег Белов?! — взвизгнула Кристина.

— Неплохой, кстати, парень. Мы вчера с ним обедали… икрой морского ежа.

— И как икра? — заинтересовалась Кристина. — Вкусная?

— Между нами: порядочная дрянь. Просто давно собирался попробовать. Вообще же я не люблю всю вот эту… экзотику. Всех этих, извините за выражение, анчоусов. Я сторонник простой пищи. Картошка, пельмени, устрицы…

В действительности любимой пищей Егорова были биточки из столовой главка. Он ел их пять раз в неделю. А пельмени только два раза — по субботам и воскресеньям. Зато яичницу — семь раз в неделю — каждое утро. Сергей Аркадьевич был солидным мужчиной и не любил менять привычки. Пару лет назад его научили класть в яичницу не только соль и колбасу, но и помидоры: это было настоящим переворотом в питании подполковника.

— Ой! — всплеснула руками Кристина. — А я тут такое читала в романе. Такое!.. Под Москвой, оказывается, есть «Клуб А». Не слыхали?

— Нет, — но могу «пробить».

— Что сделать?

— Достать информацию.

По Москве ему было труднее «пробить» информацию, но если женщина попросит…

— Так вот там уже есть информация. Прямо в романе. Представляете, Сергей, там в меню исключительно животные и растения из «Красной книги». Исчезающие виды! И там собираются всякие богачи и едят несчастных зверушек и рыбок, а иногда съедают даже последний экземпляр того или иного зверя… Это безумно дорого, но богачи столь безжалостны и богаты, что…

С той же энергией, с какой чуть ранее слезы, из девушки понесся водопад слов. И рассказывала она так же увлеченно, как весь день слушала Сергея Аркадьевича. Он не вникал в ее сумбурную речь. А просто любовался, любовался…

И думал, что сегодня будет хороший вечер.

Олег Белов, в отличие от Тимофея Пастухова, милицию не слишком жаловал. Опыт у него был, скорее, отрицательный. С год назад у его племянницы в обменном пункте в Москве выхватили из рук кошелек. Вернее, возле обменного пункта, едва она вышла на улицу. Было ясно, что грабители «пасут» перспективных жертв внутри заведения, что нужно отсмотреть записи видеокамер… Но в милиции даже заявления не взяли. Сказали, что такие преступления не раскрываются.

Конечно, и милиционеры бывают разные… но. Эти вот питерские попались больно уж бестолковые.

— Как же я вас проведу? — кипятился Белов, размахивая дорогой сигарой. — Вы в своем уме? Это ж не Москва. Контрамарку не выпишешь. Это Каннский фестиваль!

Белов подозревал, что офицеры «убойного» отдела недооценивают всемирно-исторического значения Каннского фестиваля.