Леонид Замятин - Блондинка 23-х лет…

— Алло! Говорите.

Мне пока не о чем с ней говорить. Я лишь удостоверился, что заинтересовавшая меня в чисто профессиональном плане особа находится дома, и теперь предстояло определиться с неожиданным визитом к ней. Да-да, именно с неожиданным, дабы продемонстрировать девице опасность в связи с опубликованием ее объявления.

Однако трубку положил на место нехотя, даже с сожалением. Нечасто в наши удручающие своей однообразностью, жестокостью, нескончаемыми заботами дни услышишь не уставший от жизни обвораживающий голос, звучащий словно из другого мира.

Она заразила меня своим настроением и, вместо серьезных размышлений о дальнейших действиях, я уставился в одну точку с застывшим на лице выражением умиротворенности и принялся рисовать с помощью данного мне Богом воображения, облик девушки.

После пяти минут усердной работы она получилась у меня высокого роста, с большими, удивленно глядящими на мир глазами, с гордо поднятой головкой, на плечи падали золотистые волосы. Я представлял ее величавую осанку и подчеркнутые, давно забытые всеми светские манеры.

Настоящее божество создало мое распалившееся воображение. И этому божеству угрожала смерть. Я был готов сейчас немедля отправиться к ней, чтобы по-рыцарски защитить ее, но трезвомыслие, спустило меня с розовых облаков на землю, остудило кровь. Визит был перенесен на поздний вечер — время, когда по моим предположениям убийца должен появиться на пороге квартиры обладательницы чарующего голоса.

Железная дверь, которую не всякой пулей возьмешь, внесла в мою душу успокоение. Вознесенная мною на верх совершенства особа жила под надежной защитой металла. Неплохо, если бы таким же крепким оказался ее характер, не размягчающийся ни от первого ласкового слова, ни от посулов райской жизни, ни от внешнего вида незнакомого кавалера. Впрочем, проверить твердость ее характера предстояло мне.

Нажал на кнопку звонка. Раздался слабый писк петель внутренней двери, щелкнула задвижка, но, прежде чем железная громадина приоткрылась, по ту сторону поинтересовались:

— Вам кого?

— Простите великодушно, но я по объявлению в вечерней газете.

Дверь, сдерживаемая цепочкой, пришла в движение. Сквозь образовавшуюся щель меня основательно разглядывали, а затем настороженно поинтересовались:

— Но откуда вы узнали мой адрес?

— Узнать его не составляет особого труда, стоит только приложить смекалку, — похвастался я.

— Вон как!

Мне казалось, я заинтриговал ее и потому продолжил:

— Есть серия и номер паспорта, есть отделение связи, указывающее район города, в котором вы проживаете. Остается посетить паспортный стол или…

Мой пространный монолог оборвал скрежет металла. Дверь захлопнулась. Я не впал в растерянность, наоборот, одобрил действия девицы. Однако уходить не собирался, необходимо было до конца прояснить перед ней обстановку. Указательный палец вновь уперся в кнопку звонка.

— Идите к черту! Не то вызову милицию! — отчеканил с той стороны раздраженный грубоватый голос.

Ее неуступчивость меня устраивала, как сыщика, но вот образ прелестной, со светскими манерами дамы стал рушиться. Пока он окончательно не превратился в прах, я решил раскрыться, для чего коснулся в третий раз кнопки звонка.

Когда, казалось, от гнева и возмущения начнет плавиться железная дверь, она вдруг притихла.

— У вас все? — поинтересовался я и продолжил примирительным тоном, дабы еще больше не обострять ситуацию. — В таком случае приношу вам извинения. Я пришел к вам не ради знакомства, а по важному делу. Я — из уголовного розыска, капитан Шустин.

По ту сторону тишина, то ли она в раздумье, то ли ушла в самый дальний угол квартиры.

— Можете посмотреть мое удостоверение, — прибегнул я к последнему аргументу.

Не знаю, что подействовало на нее: мой примирительный тон, намек на важное дело или еще что-то, но дверь приоткрылась. Я поднес к образовавшейся щели удостоверение.

— И что вам здесь нужно? — Увы, отчужденности в ее голосе не поубавилось, так же как не замечалось и проявления тревоги.

— Видите ли, вам, возможно, угрожает опасность.

— Какая?

— Смерть, — не стал я лукавить, да и желание появилось: внести в ее душу сумятицу.

Скорее всего, произнесенное мною слово произвело на нее шокирующее впечатление, и я воочию увидел ту, которую до сего времени старался лишь представить. Выше среднего роста, короткий летний халатик, длинные ноги и узкая талия. Волосы, как и рисовало мое воображение, густые, спадающие на плечи. Глаза большие и проницательные, блестящие. Сейчас в них остывало недовольство. А вот носик несколько широковат и слегка вздернут. Он как бы тянул за собой губку, из-за чего ее ротик походил на бутончик, готовый вот-вот раскрыться.