Ю Несбё - Пентаграмма

— И где, по-вашему, начинать поиски?

— Верь я в статистику, как многие мои коллеги, сказал бы: среди энуретиков, живодеров, насильников и пироманов. Особенно пироманов. Но в статистику я не верю. А поскольку альтернативных богов у меня нет, отвечу: понятия не имею. — Эуне закрыл фломастер колпачком. Тишина стала гнетущей.

— Хорошо, ребята, — вскочил Том Волер. — Придется немного поработать. Для начала мне нужно, чтобы вы еще раз взяли показания у всех, с кем уже говорили, проверили всех ранее осужденных за убийство и представили мне список тех, кого судили за изнасилование или поджигательство.

Наблюдая за тем, как Волер распределяет задания, Харри отметил про себя его уверенность, умение прислушаться к дельным практическим замечаниям подчиненных, а по отношению к прочим — силу и решительность.

Часы над дверью показывали без четверти девять. День только начинался, а Харри уже чувствовал себя без сил. Как старый, умирающий лев перед прайдом, где он когда-то мог претендовать на роль вожака. Не то чтобы ему когда-нибудь хотелось им стать, но падение все равно было ужасным. Все, что ему теперь оставалось, — это тихо лежать в надежде, что кто-нибудь бросит ему кость с остатками мяса.

И ведь бросили. И неплохую кость.

От приглушенной акустики комнаты для допросов Харри начинало казаться, будто он говорит в перину.

— Импорт слуховых аппаратов, — ответил невысокий толстячок и огладил правой рукой шелковый галстук, крепившийся к белоснежной рубашке незаметной золотой булавкой.

— Слуховых аппаратов? — переспросил Харри, разглядывая выданный Волером протокол допроса. В графе «имя» было записано «Андре Кляузен», а в «профессии» — «индивидуальный предприниматель».

— Проблемы со слухом? — осведомился Кляузен с сарказмом.

— Хм… Значит, вы приходили в «Халле, Тюне и Веттерлид» обсудить слуховые аппараты?

— Я хотел провести оценку договора о посредничестве. Один из ваших любезнейших коллег вчера вечером снял с него копию.

— Эту? — Харри указал на папку.

— Именно.

— Я посмотрел на дату подписания договора. Два года назад. Вы собирались его обновить?

— Нет, просто хотел удостовериться, что не остался в дураках.

— Только сейчас?

— Лучше поздно, чем никогда.

— А постоянного юрисконсульта у вас нет, Кляузен?

— Есть, но боюсь, к старости он начал сдавать. — Улыбка Кляузена сверкнула золотым зубом. — Я попросил устроить ознакомительную встречу, чтобы услышать, что эта контора может мне предложить.

— Вы договорились о встрече перед выходными? С конторой, которая специализируется на взыскании долгов?

— Я понял это только в ходе встречи. Вернее, того короткого урывка, после которого началась вся эта суета.

— Но если вы ищете нового адвоката, то встречу наверняка назначили нескольким. Можете назвать их фамилии?

В лицо Кляузену Холе не смотрел. Еще здороваясь с ним, Харри понял, что его собеседник не из тех, чье выражение лица выдает мысли. Возможно, из-за природной скрытности, или профессии, для которой нужна невозмутимость преферансиста, или полученного воспитания, привившего ему мысль о том, что выдержка — великая добродетель. Поэтому Харри искал другие признаки, чтобы догадаться, лжет Кляузен или говорит правду. Например, не проведет ли он лишний раз рукой по галстуку. Не провел. Кляузен просто сидел и смотрел на Харри из-под полуопущенных век, как будто происходящее было ему не то чтобы неприятно, но скучновато.

— Большинство адвокатских контор, которые я обзвонил, не собирались планировать встречи до окончания сезона отпусков, — ответил он. — А «Халле, Тюне и Веттерлид» оказались куда отзывчивее. Скажите, меня в чем-то подозревают?

— Подозревают всех, — сказал Харри.

— Fair enough, [13] Что ж, справедливо (англ.). — отозвался Кляузен с великолепным английским произношением.

— На родном языке, я заметил, вы говорите с небольшим акцентом.

— Да? Хотя в последние годы я часто бываю за границей. Наверное, поэтому.

— А куда вы ездите?

— Вообще-то в основном по Норвегии. Посещаю больницы и разные учреждения. Остальное время провожу в Швейцарии, на заводе-изготовителе. Продукция совершенствуется, нужно быть в курсе. — И снова в его голосе послышалась насмешка.

— У вас есть жена? Дети?

— Если вы ознакомились с бумагами, которые уже заполнил ваш коллега, то знаете, я не женат.

Харри снова уставился в протокол:

— Ясно. Значит, вы живете один… э-э-э… на улице Гимле-террассе?