Пьер Леметр - Тщательная работа

— И?.. — с беспокойством спросил Ле-Гуэн.

— И телевизионщики следом, — неохотно добавил Камиль.

Ле-Гуэн на несколько секунд погрузился в молчание, чем Камиль тут же воспользовался.

— Мне нужен психологический профиль этих типов, — попросил он.

— Почему «этих типов»? У тебя несколько разных отпечатков?

— Этого типа, этих типов… Откуда мне знать!

— Ладно. Дело поручили судье Дешам. Сейчас позвоню ей, чтоб назначила эксперта.

Камиль, который до сего дня ни разу не работал с ней, припомнил, что иногда сталкивался с этой женщиной: лет пятидесяти, худая, элегантная, необычайно уродливая. Из тех женщин, которых невозможно описать и которые любят золотые украшения.

— Вскрытие завтра утром. Если эксперта назначат быстро, я его туда к тебе пошлю, чтобы ты сразу получил первые заключения.

Камиль отложил на потом чтение материалов дела в Трамбле. Возьмет домой. Сейчас лучше сосредоточиться на настоящем, а не на прошлом.

Досье Эвелин Руврей.

Родилась 16 марта в Бобиньи, мать Франсуаза Руврей, отец неизвестен. Ушла из колледжа после третьего года обучения. Места работы не зарегистрированы. Первый след в ноябре 1996-го: задержана в момент правонарушения за проституцию в машине у Порт-де-ля-Шапель. Зафиксировано «посягательство на нравственность», а не «проституция». Девчонка оказалась несовершеннолетней, так было меньше возни, и в любом случае куда она денется, еще проявится, и не раз. И точно. Три месяца спустя — нате вам, крошку Руврей снова отловили на бульварах Марешо, снова в машине и в той же позиции. На этот раз ее отправили в суд, судья прекрасно понимал, что им предстоит еще много регулярных встреч, а потому — подарок на новоселье от французской юстиции маленькой правонарушительнице, которая вскоре станет большой: восемь дней с отсрочкой исполнения приговора. Любопытно, но с этого момента ее след теряется. Довольно редкий случай. Обычно список задержаний за малозначительные правонарушения все удлиняется и удлиняется на протяжении лет, а то и месяцев, если девушка очень активна, или колется, или подхватила СПИД — короче, если ей нужны деньги и она вкалывает с утра до вечера. В данном случае ничего похожего. Эвелин получает свои восемь дней с отсрочкой и исчезает из поля зрения полиции. Во всяком случае, пока ее не находят изрезанной на куски в лофте в Курбевуа.

Последний известный адрес: Бобиньи, квартал Марсель-Кашен.

Нагромождение домов, построенных где-то в семидесятые, вышибленные двери, распотрошенные почтовые ящики, надписи от пола до потолка, на четвертом этаже дверь с глазком, и «Откройте, полиция!», опустошенное лицо — лицо матери, уже не имеющее возраста.

— Мадам Руврей? Мы хотели бы поговорить о вашей дочери Эвелин.

— Она больше здесь не живет.

— А где жила… где она живет?

— Не знаю. Я не полиция.

— А мы полиция, и лучше нам помочь… У Эвелин проблемы, и очень серьезные.

Заинтригована.

— Какие еще проблемы?

— Нам нужен ее адрес…

Колеблется. Камиль и Луи все еще стоят на площадке, из предусмотрительности. И исходя из опыта.

— Это важно…

— Она у Жозе. Улица Фремонтель.

Дверь сейчас захлопнется.

— Жозе, а фамилия?

— Откуда мне знать. Она зовет его «Жозе», и все.

На этот раз Камиль заблокировал дверь ногой. Мать ничего знать не желает о неприятностях дочери. У нее явно есть дела поважнее.

— Эвелин умерла, мадам Руврей.

В этот момент она преображается. Рот округляется, глаза наполняются слезами, ни крика, ни вздоха, только потекли слезы, и Камиль вдруг увидел в ней необъяснимую красоту — нечто напоминающее лицо малышки Алисы этим утром, только без синяков, кроме как на душе. Он глянул на Луи, потом снова на нее. Она по-прежнему держала дверь, опустив глаза в пол. Ни слова, ни вопроса, молчание и слезы.

— Вас известят официально, — добавил Камиль. — Агенты зайдут к вам и все объяснят… Нужно будет опознать тело…

Она его не слушала. Подняла голову. Сделала знак, что поняла, по-прежнему не произнеся ни слова. Дверь закрылась очень медленно. Камиль и Луи порадовались, что оставались на площадке, готовые уйти. Вот уже ушли разносчики трагедий.

Жозе, по данным Центра, — это Жозе Ривейро, 24 года. Из молодых, да ранних: угон автомобилей, насильственные действия, три ареста. Несколько месяцев в Центральной тюрьме за участие в вооруженном ограблении ювелирного магазина в Пантене. Вышел полгода назад, больше пока о нем ничего не слышали. Если повезет, его нет дома, если повезет еще раз, он пустился в бега, и он именно тот, кто им нужен. Ни Камиль, ни Луи не поверили в это ни на секунду. Судя по досье, Жозе Ривейро не обладал психологическим профилем безумного убийцы с привычкой к роскоши. Кстати, он оказался дома, в джинсах и носках, невысокого роста, с красивым, мрачным, но встревоженным лицом.