Пьер Леметр - Тщательная работа

Раньше. Еще раньше.

Страница 205

Это было вытянутое в длину здание, расположенное в конце улицы, которая двумя километрами дальше выходила к въезду в Паренси. У Кори было…

— Город называется Паренси, — говорит Камиль. — Это деревня.

— Нет никакого похоронного агентства «Дюбуа и сын», — говорит Коб. — У меня четыре другие фирмы Дюбуа: водопроводчики, бухгалтерия, покрышки и садовые работы. Я распечатаю список.

Ле-Гуэн встает и идет к принтеру, чтобы принести распечатку.

Страница 221

— Говорите же, — повторил комиссар Матео.

Казалось, Кристиан его не слышит.

— Если бы я знал… — пробормотал он. — Через…

— Девушка работает у адвоката по имени Перно, — говорит Арман. — В Лилле, улица Святого Христофора.

Верховен прерывает чтение. «Надин Лефран, Кори, Матео, Кристиан, похоронное бюро, Дюбуа», — повторяет он в уме, но эти слова не вызывают у него никаких ассоциаций.

Страница 227

Молодая женщина наконец-то пришла в себя. Она повернула голову в одну сторону, потом в другую и обнаружила Кори, который стоял рядом и странно улыбался.

Верховена вдруг прошиб пот, руки снова начинают дрожать.

— Это вы? — сказала она.

Охваченная внезапной паникой, она попыталась подняться, но ее руки и ноги были крепко связаны. Стягивающие ее путы были такими тугими, что конечности заледенели. «Сколько времени я уже здесь?» — спросила себя она.

— Хорошо поспали? — поинтересовался Кори, прикуривая сигарету.

Надин, впав в истерику, принялась кричать, мотая головой во все стороны. Она кричала до тех пор, пока не стала задыхаться, и наконец замолкла, без голоса и без сил. Кори и бровью не повел.

— Ты очень красива, Надин. Правда… Очень красива, когда ты плачешь.

Не переставая курить, он положил руку на огромный живот женщины. От этого прикосновения она мгновенно задрожала.

— И я уверен, что ты очень красива, когда умираешь, — бросил он с улыбкой.

— Нет никакой улицы Святого Христофора в Лилле, — говорит Коб. — И никакого мэтра Перно тоже.

— Вот черт! — бросает Ле-Гуэн.

Камиль поднимает глаза на него, потом на открытую перед ним папку. Тот тоже читает последние страницы. Верховен опускает взгляд на свою собственную папку.

Страница 237

— Красиво, правда? — спрашивает Кори.

Надин удалось повернуть голову. Ее лицо распухло, заплывшие глаза наверняка пропускали только узенький лучик света, кровоподтеки на надбровных дугах уже приобретали неприятный оттенок. И если рана на щеке перестала кровоточить, то с нижней губы до самой шеи по-прежнему стекали густые темно-красные капли. Ей было трудно дышать, и грудь вздымалась тяжело, рывками.

Кори, закатав рукава рубашки до локтей, подошел к ней.

— Почему, Надин? Разве тебе не кажется, что это красиво? — добавил он, указывая на какой-то предмет, расположенный в ногах кровати.

Надин с полными слез глазами рассмотрела нечто вроде деревянного креста на подставке. Шириной он был сантиметров пятьдесят. Как церковный крест в миниатюре.

— Это для младенца, Надин, — произнес он очень мягким голосом.

Он погрузил ноготь большого пальца так глубоко под груди Надин, что она издала вопль боли. Ноготь медленно опустился до самого лобка, будто прокладывая борозду в натянутой коже живота и вырывая у молодой женщины протяжный глухой крик.

— Достанем его отсюда, — мягко говорил Кори, следуя движению руки. — Что-то вроде кесарева. Потом ты уже не будешь достаточно живой, чтобы увидеть его, но этот младенец будет очень красив на кресте, уверяю тебя. Твой Кристиан будет доволен. Его маленький Иисус…

Верховен резко встает, хватает рукопись Бюиссона и яростно ее листает. «Крест… — бормочет он — на подставке…» Наконец он находит. Страница 205, нет, следующая. Тоже ничего, страница 207. Внезапно он замирает, словно делая стойку на текст. Вот оно, прямо перед ним : Кори очень тщательно выбрал обстановку. Здание, которое лет десять служило складом обувной фабрики, было идеальным местом. Бывшая мастерская гончара, которую тот забросил, разорившись…

Верховен круто оборачивается. Оказывается нос к носу с Луи.

Возвращается к тексту Бюиссона, лихорадочно листает страницы назад.

— Что ты ищешь? — спрашивает Ле-Гуэн.

Тот на него даже не смотрит:

— Если он говорит о…

Страницы мелькают, и Камиль вдруг ощущает полную ясность.

— Его пакгауз, — говорит он, потрясая пачкой страниц, — он как… как бывшая мастерская художника. Мастерская художника… Он отвез ее в Монфор. В мастерскую моей матери.