Валерия Вербинина - Кольцо с тайной надписью

– Если вы что-то вспомните…

– Да-да, конечно.

– Любую мелочь, которая может помочь следствию. Да, и вот еще что. Вас наверняка вызовут еще раз – давать показания.

– Но я ведь уже рассказала вам все, что знаю, – произносит она с явным раздражением.

– Верно. Но дело в том, что мы – непроцессуальные лица. Мы только собираем информацию, а следствие ведет следователь, которого назначает Следственный комитет.

– Вот как? Что ж… Хорошо.

И я покидаю негостеприимный дом, в котором поселилась смерть, а выражаясь проще – продираюсь по вязкому ковру к двери под укоризненными взглядами висящих на стенах портретов. Впрочем, возможно, что никаких портретов там на самом деле не было, а их просто-напросто придумала моя фантазия. Вы же сами знаете, писателям не всегда можно доверять.

Когда я спустилась во двор, Паша Ласточкин сидел в машине, поджидая меня. Судя по его замкнутому, хмурому лицу, ничего существенного у Анны Петровны и охранника выведать не удалось. На месте преступления уже работала следственная группа, и от мощной вспышки аппарата нашего фотографа начинало рябить в глазах.

– Садись, – кивнул мне капитан.

Я забралась на переднее сиденье и подробно рассказала Ласточкину о результатах допроса. Капитан слушал меня, не перебивая.

– По-моему, я наделала кучу ошибок, – призналась я под конец. – Пыталась расположить Эмму Кликушину к себе, но из этого ничего не вышло. Вот если бы ты был со мной…

– Спокойно, Лизавета, спокойно, – проворчал Ласточкин. – Все, что надо, ты узнала. Первое: покойный занимался бизнесом. Второе: у него совершенно не было врагов. Третье: его охранник не вышел на работу именно тогда, когда на босса произошло покушение. Наводит на размышления, ты не находишь? Четвертое: мадам Кликушина не пожелала дать тебе координаты охранника. Это уже второй любопытный факт. Твои предположения?

Я пожала плечами.

– Возможно, она вышла замуж только для того, чтобы поскорее овдоветь. С этой целью она вступила в сговор с охранником и с убийцей, а в дальнейшем, возможно, попытается сделать охранника козлом отпущения. Но ведь ты сам, капитан, учил меня не делать поспешных выводов.

– Так или иначе мадам Кликушину мы берем на заметку, – подытожил Ласточкин. – Что еще?

Я рассказала ему о двух звонках на мобильный. Ласточкин нахмурился.

– Э, нет, Лиза, так не годится. У нас с тобой служба, а не мыльная опера, которую по телевизору показывают. Мало ли кто мог звонить Кликушиной на сотовый! Маникюрша, мать, подружка, наконец. Нет, это просто несерьезно!

– Однако номер я на всякий случай записала, – упорствовала я. – Взгляни-ка, он ничего тебе не напоминает?

Капитан бросил взгляд на листок моего блокнота и тяжело вздохнул.

– Как ни странно, напоминает, – признался он.

– И что же именно? – с замиранием сердца спросила я.

– Лиза, – укоризненно сказал Ласточкин, – это номер больницы, в которую увезли Кликушина. Пять минут назад я связался с ними и узнал, что бизнесмена только что доставили к ним, но это ничего не меняет. Он умер в машине «Скорой помощи», не приходя в сознание. Именно поэтому они так настойчиво пытались связаться с его женой.

Честно говоря, я почувствовала себя пристыженной. Не говоря ни слова, я убрала блокнот.

– Что же будем делать? – спросила я.

Ласточкин протянул руку и завел двигатель.

– Навестим господина Верховского, зама покойного Михаила Кликушина. Побеседуем по душам, авось что и всплывет.

– Паша, – внезапно спросила я, когда мы уже катили по проспекту на восток Москвы, где помещался офис фирмы «Ландельм», – а ты-то сам что думаешь об этом деле?

Ласточкин едва заметно поморщился.

– Признаться, есть в нем несколько моментов, которые меня настораживают, – проговорил он после небольшой паузы.

– Да? – спросила я. – Какие именно?

– Колготки, – ответил он.

– А? – Я озадаченно уставилась на него.

– Лиза, – вздохнул мой напарник, – торговля колготками – это не нефть и не банковский бизнес. Вот я и думаю: можно ли из-за такого смешного, в сущности, товара пришить человека?

– В нашей стране всякое возможно, – довольно обтекаемо отозвалась я.

– Это верно, – охотно согласился Ласточкин. – Тем более что из твоего посещения квартиры этого господина следует, что он был неприлично богат. Стало быть, торговля велась на широкую ногу. Стало быть – но это пока лишь теоретически – его могли замочить из-за каких-то его дел. Что бы его женушка ни утверждала.