Сергей Майоров - Запасной инстинкт

23:31. 7 часов 20 минут до рассвета

— Не подъезжай ближе, Миша. — Никитин показал рукой на асфальтовый пятачок за два дома до высотки. — Паркуйся здесь.

Опера были похожи на группу квартирных воров. За поясом каждого виднелись фонарики, из карманов торчали перчатки. Самый угрожающий для домохозяев вид имел Саморуков, сжимающий в огромных ладонях рукоятки пневматических ножниц. Последствия недавней контртеррористической операции были таковы, что теперь в подвалы и чердаки не могли попасть не только боевики, но и полицейские с пожарными. Никитин с самого начала решил производить осмотр дома таким образом, чтобы об этом не догадались ни жильцы, ни работники ЖЭУ. Но Мишка, с угрюмым видом показавшийся из чрева машины, был очень похож на злого сантехника, решившего перекусить в квартале все водопроводные и газовые трубы.

— Убери под куртку ножницы, — посоветовал Саша. — А то жильцы нам позвонят!

Через минуту группа уже приближалась к подвалу первого подъезда дома Никитина. Несмотря на поздний час, всю лавочку у входа занимала группа пенсионерок. Понятно, что перекусывать при них замок невозможно. Чтобы его не узнали, Никитин натянул кепку-бейсболку и опустил козырек почти до подбородка.

— Так, бабушки!.. — Саморуков вынул из кармана удостоверение и взмахнул им перед лавкой так же изящно, как Амаяк Акопян — колодой карт. — Санэпиднадзор. Тараканы, муравьи, клопы?

— Замучили, проклятые!..

— Замучили, проклятые!..

— Все понятно, — перебил этот хорал Игорь. — Все по квартирам. Приготовить баночки из-под майонеза и никуда не выходить. Через пять минут начнем разливать.

— Ты чего это сейчас сказал? — поинтересовался Мишка, перекусывая дужку замка на двери подвала.

— Метагексоэпам-два, — нашелся Игорь, включая фонарик.

Провозившись около двадцати минут в темном и сыром подвале, друзья не обнаружили никаких остатков жизнедеятельности человека. Не было ни вещей, используемых в качестве лежанки, ни остатков пищи, ни досок, сложенных в ряд.

— А как вы хотели? — по-отечески заметил Никитин, отряхиваясь. — Сразу, что ли?

Лавка у второго подъезда была пуста, и это давало операм некоторое преимущество во времени. Однако едва Саморуков приложился к скобе, из подъезда вышел мужик. Пыхнув дымком, он принялся разглядывать незваных гостей. Более подозрительной картины представить было трудно, если еще учесть тот факт, что Мишка ножницы спрятать успел, а снять перчатки — нет. Для августа месяца картина странная.

— Вы из ЖЭУ? — помог им мужик.

— Да, — ответил Саморуков. — Мастера ждем. С ключом.

— Давно пора. Когда горячую воду дадите?

— К утру жди, — пообещал Стариков.

Мужик тряхнул головой и ушел.

Подвал второго подъезда напоминал первый, с тем только отличием, что Стариков в глубине огромного помещения обнаружил кабинку с отломанной дверцей. Там на куске картона лежала колбасная кожура, белела скорлупа от яиц и пылились две пустые бутылки из-под вина.

— Не наш клиент, — вздохнул Игорь. — Тварь не пьет.

Вернулся, вполголоса матерясь, Саморуков. Обнаружив в темноте необычный предмет, лежащий на полу, он стал ощупывать его ладонью. Это оказался полуразложившийся труп бродячей кошки. Мишка вытирал руку о перчатку и говорил о том, как ненавидит свою работу.

— А фонарь тебе на что? — логично спросил Никитин. — Суешь руки, куда собака не пихает свой…

Появившись на свету, они убедились в том, что их внешний вид стал еще хуже.

— Ничего, дома отмоемся.

Оставался последний подвал третьего подъезда.

01:44. 5 часов 07 минут до рассвета

Дверь была открыта.

Мишка аккуратно поставил ножницы за дверь, чтобы не мешали, расстегнул куртку, освобождая доступ к кобуре.

Осторожно ступая по пыльным ступеням, оперативники стали спускаться вниз. Открытая дверь в подвал в данной ситуации могла говорить о многом или же совершенно ничего не значить.

Тонкий слух Никитина уловил движение внутри подвала.

— Фонари не включать… — одними губами шепнул он парням.

Последняя ступенька…

Справа и слева — темнота. Оперативники двигались на ощупь, неслышно касаясь руками стены. Саша уже ясно определил направление движения — влево. Именно там раздавались звуки, волновавшие его слух. Никитин мысленно попытался представить, откуда они берутся.

Так на разделочной доске режут мясо. Два куска дерева трутся друг о друга. Грубый ботинок наступает на бетонный пол.