Сергей Майоров - Запасной инстинкт

Последнее, естественно, было домыслом Саморукова, но делу это не помешало, так как стало совершенно ясно, что именно Степенко совершил ту квартирную кражу. Еще было понятно, что Степной, когда его манежили два месяца харьковские разыскники, не сдал местонахождения бриллиантов. Теперь не нужно быть дураком, чтобы не понять третье. Камней в известном месте Степной не нашел. Какой-то ловкач разыскал их быстрее, чем он. Что за события сейчас происходят? Камни возвращаются к тому человеку, который похитил их в далеком прошлом? Где алмазы? У Степного? Значит, с ним и незваный гость Вирта, судя по всему.

Второй сюрприз сделал Стариков, подав Никитину ответ коллег из МУРа.

В восемьдесят втором году Тимофей Макеев был передан из московской психиатрической больницы. Его забрал доктор Шостак.

У реанимационной палаты городской клинической больницы сидел на стуле молодой оперуполномоченный уголовного розыска Максим Залесский. Мало того, что у него дел по горло на территории, так его еще отправили непонятно зачем стеречь какого-то не до конца разбившегося жульмана. Упал, видите ли, откуда-то. Ну и черт бы с ним!

Но начальник уголовки после разговора с кем-то из ГУВД сказал:

— Едешь, садишься, стережешь. Как только кто-либо начинает проявлять к известной палате или неизвестному пациенту чересчур излишнее внимание, мгновенно связываешься по рации с райотделом и предпринимаешь все меры к задержанию подозрительных лиц.

Длинно сказал, да и раздраженно.

На второй час несения службы перед Максимом Залесским появился представительный мужчина в костюме.

— Здравствуйте. Я из областного УВД. В каком состоянии пациент?

— Лежит.

— Контакты были?

— Нет. Я никуда не отлучаюсь.

— А через окно палаты? Я же просил, чтобы оно тоже было под наблюдением!

Максим растерянно пожал плечами.

— Пойдемте в палату. — Строгости прибывшего начальства не было предела.

Едва Максим успел прикрыть за собой дверь, как сотрудник областного УВД резко развернулся, схватился за воротник рубашки опера и рывком переместил его к кушетке с больным. В лоб Максима уперся холодный прибор для бесшумной стрельбы.

Выстрела Залесский уже не слышал.

Не теряя времени, неизвестный мужчина поднес пистолет к голове помощника депутата Семкина, опутанного проводами и умершего несколько часов назад. Пистолет трижды кашлянул.

В тот момент, когда на кафельном полу скакала последняя, четвертая гильза, мужчина аккуратно положил «вальтер» на грудь бедолаги, убитого дважды за один день, и вышел из палаты.

— Ломать этого козла без разговоров! — с присвистом бормотал вполголоса Черников, взбираясь на восьмой этаж, к квартире Шостака.

По неписаным оперским правилам, один идет пешком, второй поднимается на лифте.

Группа захвата во главе со Стариковым, состоящая из четырех бойцов СОБРа, уже наизнанку выворачивала психлечебницу на предмет обнаружения ее руководителя. Вторая — Никитин и Черников — прибыла на квартиру главврача. Последние события породили острую необходимость поговорить с Витольдом Шостаком. Потолковать не просто так, а после его задержания с последующим арестом. Никитин уже нисколько не сомневался в причастности Шостака к покушению на убийство Муромова и, в связи с этим, к смерти помощника депутата Семкина. Непонятным, едва различимым сквозь года курсивом пролегла связь между главврачом ЦПЛ, событиями давно минувших дней и последней недели.

Черников прибыл на этаж всего на пару секунд позже.

— Запыхался, что ли? — Никитин с улыбкой смотрел на опера.

Вот дверь, за которой, вероятно, находится человек, могущий дать ответы на многие вопросы. Оценив ее беглыми взглядами, сыщики поняли, что термины «ломать» или «выбивать» несовместимы с качеством этой двери. Во-первых, она была металлическая, во-вторых, двойная. Вбить ее внутрь квартиры можно было только бульдозером.

Никитин посмотрел на коллегу и полез в нагрудный карман пиджака.

— Килограмм гексогена с собой? — поинтересовался Сергей.

Ни слова не говоря, Никитин стал рассматривать отмычки, он искал подходящую. Через пять минут ему удалось открыть оба замка.

— Если он был в квартире, то уже давно ушел, — пробормотал Черников.

— Да как удрать с восьмого этажа? Резиновый он, что ли?

— В домах такого типа лоджии спарены! Он просто перелез в соседнюю квартиру и вышел из другого подъезда! Ему теперь на все наплевать.

Стараясь не мешать друг другу и оставаться на глазах, опера обошли все жилые и прочие помещения пятикомнатной квартиры врача. Они проверяли шкафы, заглядывали под диваны и кровать, но понимали, что опоздали. Обе лоджии и балкон, все форточки на окнах были заперты изнутри.