Андрей Кивинов - Идеальный охотник

Забренчал городской телефон. Царев снял трубку, выслушал, дал команды. Настроение его заметно улучшилось.

— Жуков звонил. У водителя Буйвола в сарае нашли мотоцикл. По всем приметам, тот самый. Он, оказывается, тоже гонщик… А у самого Буйвола два кило героина. Что ж… Это уже предметный разговор!

Вторая поездка в поселок почти ничем не отличалась от первой. Дежурная цыганка предлагала предсказать будущее, знакомая собака провожала предупредительным лаем. Василь снова не пустил за порог. Но Ольга и не пыталась туда проникнуть. Поговорили через дверь. Цыган никак не комментировал. Выслушав, немного подумал, едва заметно кивнул головой и скрылся в глубине двора.

Правда, в отличие от первой поездки, сегодня Ольга возвращалась из поселка с легким сердцем.

Во дворе отдела она столкнулась со Светкой Родионовой, уже вышедшей из образа бомжихи. Все зубы были на месте. Как-то Ольга поинтересовалась, каким образом та делает рот частично беззубым? Оказалось, просто наклеивает на нужный зуб черную бумажку. Никаких стоматологических клещей, никакой романтики.

Светка сразу потащила подругу к «курилке», сообщив, что есть крайне важный разговор. Говорила она, предварительно оглянувшись по сторонам, из чего вытекал вывод, что разговор секретный.

— Оль… Хочу Кольку домой пригласить. Починить что-нибудь. Не знаешь, он хоть что-то умеет?

— Холодильник исправил. А он-то к тебе как?

Ольга давно заметила, что Светка поглядывает на Бойкова несколько иначе, чем просто коллега по службе.

— Пока непонятно, — выражение лица Родионовой было таким, словно она проиграла последнюю фишку в казино, — надо дальше внедряться.

— Внедряться, — повторила Ольга, усмехнувшись, — дурацкое слово. Свет… К мужикам нельзя внедряться. Это плохо заканчивается, поверь. Извини, у меня дела. Потом поговорим.

Она развернулась и направилась к дверям.

— А я все-таки попробую, — донесся Светкин голос.

— Они якобы тебя сюда специально сунули! От цыган подальше! Так хоть бы предупредили! А я на измене весь! Двух оперов упекли! Ну Батракова хоть за дело! Сволочь продажная…

Анатолий Сергеевич Сычев добавил еще несколько эпитетов, запрещенных Госдумой для публикации в СМИ. После уточнил:

— Ты-то не оборотень?

Копейкин, вставлявший в ботинки шнурки, не ответил.

При разговоре присутствовал дежурный по изолятору, сверявший по описи, все ли вещи, изъятые у освобожденного из застенков, на месте. Чтобы не было потом претензий и жалоб. Сычев, как непосредственный начальник, посчитал своим долгом встретить подчиненного, поздравить и донести последние новости.

— С другой стороны, хорошо, что разобрались. Цыгане — народ мирный, но непредсказуемый… Ты на всякий случай Гориной конфет подари, что ли. На будущее. С кураторами дружить надо.

Копейкин снова ничего не ответил.

Дежурный кивнул на ящичек с вещами:

— Проверь и, если претензий нет, распишись.

Встретить Копейкина пришел не только Сычев. Правда, освобожденный об этом не подозревал. Напротив, прячась за могучим стволом тополя, за двором изолятора наблюдала Ольга.

Она приехала извиниться за Бойкова, который не шепнул Копейкину, что его задержание — необходимая мера. Что иного выхода не было. Если б Кирилл просто исчез или вдруг ушел в отпуск, враг бы насторожился. А так — все обоснованно. Все знали, что он удачно стрелял, за это и задержан.

На самом деле никаких показаний Ольга не давала, со следователем Амелиной договорились, что та задержит Копейкина, а Бойков, соответственно, предупредит опера о комбинации. Только Коля, блин, не предупредил. Ничто на земле не проходит бесследно. Жжет по ночам обида за унижение с шоколадным пистолетом, рвется месть наружу. Надо было это предвидеть.

Она представила, какими эпитетами награждал ее Кирилл, пока сидел в камере. И непроизвольно зажала уши. Он ведь реально понимал, что сядет надолго. За то, чего не совершал. По ее, Ольгиной, милости.

Как начать предстоящий разговор, она не представляла. Решила действовать без затей и комбинаций. Хватит. Подойдет и скажет, что надо поговорить. Вряд ли Копейкин полезет в драку. Просто послать может — имеет право. Но он вменяемый человек. К тому же в чем-то благородный. Должен выслушать. Она извинится за Бойкова, а потом…

Вот это «потом» и волновало больше всего. Будет ли вообще это «потом»? Скорей всего, нет. Ведь, кроме Колькиной вины, была и ее вина. Еще бо́льшая. Она, а не Колька затеяла эту дурацкую игру в любовь. Игру, в финале которой Копейкин получил бы вместо романтического путешествия в Таиланд или Египет судебный приговор с путевкой в Нижний Тагил.