Николай Леонов - Гуляла смерть в фате венчальной (сборник)

— Станислав в любом случае не имел на это права, — твердо уведомил Гуров. — К тому же до своего дня рождения вы несовершеннолетняя. Его вину смягчает лишь одно обстоятельство — применение вами какого-то фармацевтического препарата. Кстати, что за стимулятор вы использовали?

Возмущенно всплеснув руками, Джулия саркастически рассмеялась:

— Да ничего особенного я ему не добавляла! Новая хрень, наподобие той же виагры. На вас бы она и не подействовала — по глазам видно, что у вас на уме только работа. А у Стаса… Да он еще и чаю не выпил, а мои коленки своим взглядом только что не обглодал. Ой-ей-ей! Совратили невинного мальчика-опера! Ага! Чую, бабник он страшенный — ни одной юбки не пропустит.

Это замечание было, что называется, «в яблочко». Издав смущенное «гм-гм», Лев сразу не нашелся что ответить, а Джулия, воодушевившись этой заминкой, положив ногу на ногу, с тем же напором продолжила:

— Лев Иванович, я знаю, что вы обо мне думаете. Но вы ошибаетесь, если считаете меня богатенькой гиперсексуально озабоченной шлюшкой. Хотите правду? Если честно, то в душе мужиков как таковых я ненавижу. Нет, я не из «розовых», я не из лесби — к этому курятнику отношения не имею никакого. Просто… Хотя нет, обойдемся без подробностей — это ни к чему. Скажу лишь так: тому есть веские причины. Да, у нас с Женькой Кошак идет заочное состязание по коллекционированию самцов. Но если она спит с теми, с кем я побрезговала бы даже поздороваться за руку, наподобие пропахшего женскими духами эстрадного красавчика Эдди, то я выбираю нормальных бруталов. К тому же она реальная сексоманка, а я как бы свожу счеты с похотливым мужичьем. С этими озабоченными «факоносцами». Это как бы моя миссия.

Гуров, с интересом окинув взглядом свою собеседницу, сочувственно констатировал:

— Очередное подтверждение того, что и богатые тоже плачут… Да и делают глупости к тому же. Знаете, Юля, роль амазонки-мстительницы непродуктивна и саморазрушительна. Рано или поздно вам придется выбирать — или закопать свой «томагавк» интимной мести, или примыкать к радикальным феминисткам, где, должен отметить, «розовых» — с преизбытком.

Напряженно глядя куда-то в пространство, Джулия ответила с нескрываемой досадой:

— Для этого сначала надо встретить нормального парня — не сволочь, не козла, не хитрозадого ловчилу. Думаете, мало соискателей моей руки? Полно… Только на кого ни глянь — в глазах читаешь одно: деньги, деньги, деньги, много денег!.. Вон Юрка. Совсем другой человек. Если честно, то я думала, что мне удастся его чем-то зацепить. Но он любит свою невесту. Упертый, черт! Вчера до последнего не хотел мне уступать. Но, кстати, с ним мне понравилось гораздо больше, чем со Стасом. Романтики — они всегда вне конкуренции. Ну и ладно! Пусть женится на своей несравненной. А все равно он был моим!.. — Девушка торжествующе рассмеялась.

Последнее Льва несколько встревожило.

— Джулия, уж не собираетесь ли вы проинформировать его девушку о том, что было между вами с Юрием?

Его собеседница ответила на это укоризненным взглядом:

— Да что уж я, по-вашему, стерва, что ль, конченая? Ну, вы скажете такое… Конечно же нет! Пусть это останется нашей с ним маленькой тайной. Он ведь все равно в душе будет сравнивать свою жену с другими — с теми, что у него были до нее. Да и с теми, что будут после, — почему бы нет? И я уверена, что в сравнении с этими гусынями для него я буду выше и желаннее их всех, вместе взятых. Мне уже и этого достаточно. Так, Лев Иванович, что-то мы с вами ушли совсем не в те дебри. Что там вы хотели у меня узнать?

— Да, вы правы — будем ближе к делу… — Немного помедлив, словно обдумывая шахматный ход, Гуров спросил: — Скажите, Джулия Валентиновна, вы давно знаете Жужану Мыльску и что вообще можете сказать о ней как о человеке?

Удивленно взглянув на Льва, его собеседница недоуменно пожала плечами.

— Она в числе подозреваемых? Ах нет… Хм! Ну, познакомились мы с ней в ту пору, когда она еще была начинающей журналисткой Тонечкой Махаловой, которая брала интервью у моего отца для газеты «Контрасты». Как мне показалось, она рассчитывала и на какое-то продолжение завязавшегося с ним общения. Но ничего не вышло. И тогда она сама завязала со мной знакомство, чтобы, я так понимаю, все же добиться своего. Мне тогда было четырнадцать, и мне очень льстило внимание «акулы пера», которая в итоге оказалась мелкой, озлобленной пираньей. Впрочем, уже тогда мне было ясно, что ее затея с тем, чтобы заарканить моего папу, — нереальна. Абсолютно!