Сергей Майоров - Она назначает жертву

Председатель суда тоже никак не мог привыкнуть к роли вызываемого. Он качнул створку двери на себя.

— Адвокат нужен? — спросил его Лисин.

— Нет-нет, все в порядке.

— Смотрите, дело ваше. А наше — официально оформить отказ…

— Для первого раза неплохо, — похвалил Лисин через какое-то время, закончив читать написанное. — Мелочи выясним чуть позже.

Через минуту в кабинет вошел конвой, состоящий из двух сержантов полиции, и увел Андрея Леонидовича. При этом в глазах стражей порядка царило недоумение, а Ляписов-младший заливался слезами.

Председатель суда шагнул через порог, опустился на стул и спросил:

— Теперь вы уверены в том, что моему сыну не угрожает опасность?

— О чем именно вы говорите, Леонид Павлович? — уточнил Лисин. — Об уголовной ответственности или о чем другом?

По лицу Ляписова пробежала судорога.

— В сына сегодня стреляли!.. Вы понимаете это или нет?! Стреляли!.. При этом он находился в моем собственном доме!

— Ну, разлетелась бутылка в метре над головой… — Лисин плюнул на палец, смахнул, словно слизнул, исписанный лист и переместил его в папку, разбухавшую в эти дни прямо на глазах. — Даже не поцарапало. Чего так нервничать?

— Нервничать, вы сказали? — Ляписов взвился, словно ужаленный, и разметал перед собой бумаги, будто желал через стол добраться до следователя. — А если бы стрелок был точен?! Если бы он попал?!

Лисин застегнул папку, положил на нее ладони и ледяным взглядом погасил возмущенное пламя в глазах председателя.

— Стрелок был исключительно точен. Он попал.

Ляписов думал долго. Иногда даже чересчур сообразительным людям при столкновении с простым обманом необходимо время на то, чтобы сосредоточиться и понять, как могло случиться так, что их провели на совершенно ровном месте. Сообразив все до конца, председатель осел на стуле и зашевелил губами, словно окунь, вытянутый сетью на берег.

Этого не может быть. Невероятно!

— Ах ты сволочь!

— Ну-ну, не преувеличивайте. Вовсе я не сволочь, а просто изобретательный подонок, вот и все.

Ляписов плохо себя контролировал.

— Метром ниже и… Я тебя посажу.

— Да бросьте вы, Леонид Павлович! — Лисин поморщился и посмотрел на Сидельникова. — Какая разница, кто стрелял? Главное, истина вырвалась на свободу и восторжествовала. Как проститутка в руках искусного любовника.

— Подонок!

— Вы, вообще-то, мой должник, — напомнил важняк. — Можно сказать, я спас вашему сыну жизнь.

— Метр… — хрипел Ляписов.

— Ты можешь сделать промах в метр, капитан? — Следователь решил закончить этот разговор и развернулся к муровцу.

— Никогда. — В углу послышалось очередное клацание кусачек.

Вечером Лисин, красавец Сидельников, острый на язык Юштин, раненый и тем гордый Гасилов пили чай в кабинете. Эта четверка начинала нравиться женскому персоналу горпрокуратуры все сильнее и сильнее. Особенно после того, как в Старооскольске появился первый заместитель Генерального прокурора и увез незнамо куда Мартынова и Горбунова. За главного он оставил начальника Гасилова.

Чай пился легко и весело, словно кахетинское. Потом Лисин вышел из кабинета.

Он отсутствовал около двадцати минут, вернулся и задал странный вопрос:

— Скажите, где у вас утром всходит солнце?

— Что вы спросили? — не понял Гасилов.

— Я спросил, где у вас утром находится солнце. Вы знаете, что это такое? Небесное светило!.. Если бы не оно, то все мы погибли бы.

Сотрудник прокуратуры медленно поднял руку и указал пальцем туда, где находилось окно третьего этажа. То самое, через которое убийца покинул здание.

— Гасилов, выйди на минуту. — Уже в коридоре, притворив дверь, Лисин взял его за лацкан пиджака, придвинул к стене и спросил: — Скажи мне, уважаемый, как ты мог разглядеть лицо убийцы, если лежал на полу, а из окна, перед которым стоял мужчина, тебе било в глаза солнце?

Гасилов помялся, но взгляд прятать не стал.

— Я давно хотел сказать… Я не видел лица стрелявшего, да и вообще ничего. Только пистолет. Потому и не мог опознать.

— Эта путаница с волосами!.. Зачем в кармане лысого Зинчука, который вовсе не Зинчук, лежала расческа?

— Я не знаю, — признался Гасилов, разгоряченный чаем и таким вот общением.

— А я знаю! — яростным свистящим шепотом произнес следователь, и вид его глаз, округлившихся, казавшихся безумными, ввел сотрудника прокуратуры в замешательство. — Я теперь все знаю. Через две минуты вы должны быть внизу. Все!..