Алексей Макеев - Убийство на бис

Сенин и Кручин подошли к автостоянке и остановились. Администратор вертел в руке ключи от серебристого «Мерседеса», возле которого они остановились, и слушал, как Сенин что-то торопливо ему досказывал.

— Короче, порядок, — долетело до ушей Гурова резюме Кручина, и администратор приготовился садиться в машину.

Гуров не стал больше ждать.

Он хлопнул дверцей, подошел к выдающимся деятелям отечественного телевидения и приветствовал их:

— Добрый вечер.

— Добрый вечер, добрый вечер! — в своей артистической манере залопотал Сенин.

Однако, по мере того как до него доходило, кто перед ним, улыбка стала сползать с его лица. Уголки губ повисли.

— Добрый вечер, — почти шепотом заключил он и перевел взгляд на Кручина.

Тот держался увереннее, но ведь он и не знал, кто такой Гуров.

— Простите?.. — сказал администратор, оглядывая его.

— Полковник Гуров, МВД. — Лев Иванович показал свое удостоверение. — Как тут не вспомнить восточную пословицу про гору и Магомета! Только вот где гора? — Он в упор посмотрел на Сенина, который съежился под его взглядом. — Я имею в виду Федора Полонского, — пояснил полковник, не сводя глаз с Андрея.

— А его нет, — тут же ответил тот. — Он заболел.

— Да неужели? — с притворным удивлением спросил Гуров. — Ай-ай-ай! Когда только успел? Послушайте, Андрей! — Сыщик резко сменил тон. — Мне уже порядком поднадоело то, как вы водите меня за нос. Неужели вы думаете, что я так и буду послушно глотать лапшу, которую вы мне вешаете на уши? Если Полонский заболел, то кто полчаса назад сидел в кресле перед публикой?

Сенин как-то обреченно вздохнул и посмотрел на Кручина. Это был взгляд военачальника, только что потерпевшего сокрушительное поражение, хотя победа, казалось, уже была в его руках.

— Игорь Александрович… — беспомощно проговорил он.

Кручин скривил губы и обратился к Гурову:

— Ладно, теперь уже не скроешь. Давайте сядем в машину.

Он открыл «Мерседес», сел за руль, Гуров устроился рядом с ним. Сенину пришлось довольствоваться местом сзади.

Кручин прикурил от электрозажигалки, открыл окошко, выпустил дым и проговорил:

— Это был его двойник.

Сыщик несколько секунд осмысливал услышанное, потом сказал:

— Так, допустим. Но с какой стати? Где сам Полонский? Имейте в виду, если вы сейчас не скажете мне правду, то завтра он будет объявлен во всероссийский розыск.

— Да не надо никаких розысков! — Кручин махнул рукой. — Искать-то нечего. Дома он. Если хотите, можем вас прямо сейчас туда отвезти.

— Было бы лучше всего, — заявил Гуров.

— Да бесполезно это, поймите, — заявил администратор и вздохнул. — Ладно, вам мы скажем как есть, только не хотелось бы, чтобы об этом стали трепать по всей Москве.

— Главное управление МВД — это не служба сарафанного радио. — Полковник пожал плечами.

— Пьяный он, — нехотя сказал Кручин. — Точнее, в запое. Полонский периодически надирается до невменяемого состояния. Вот и на этот раз!.. Причем сейчас он ушел в черную дыру особенно глубоко и, кажется, надолго. Мы с Андреем не один день пытались привести его в чувство, но у нас так ничего и не получилось. А сегодня эфир! Что было делать? Отменять передачу? Пришлось быстренько найти человека, объяснить ему задачу и посадить в уголок.

— Чтоб никто не уволок, — пробормотал Гуров. — И часто с Полонским такое случается?

Кручин неопределенно покрутил пальцами в воздухе и сказал:

— Раз в год-полтора. За четыре года существования программы это, кажется, третий раз.

— Нет, было еще, когда он с Гавайев вернулся, пристрастившись к местному рому, — напомнил Сенин. — Но тогда как-то удачно все получилось. Он не успел слишком глубоко нырнуть или просто быстренько отошел. А на этот раз — просто кошмар! Вы бы видели его, это же просто ужас! — Он театрально воздел руки, ища у Гурова сочувствия и понимания.

Полковник обдумывал ситуацию, постукивая носком ботинка по коврику.

— В комнате, где убили Анну Кристаллер, была обнаружена пустая бутылка из-под коньяка, — сказал он. — С отпечатками пальцев Полонского. Мне нужно узнать, как она там появилась. Сам ли Полонский ее принес, или кто-то подкинул.

— Ой, на этот вопрос я и сам вам отвечу! — быстро заговорил Сенин. — Если бы вы сразу спросили, я бы рассказал, ей-богу! Его эта бутылка. Он сам сунул ее под диван, когда опустошил.

— Но зачем? На столе было предостаточно различного алкоголя, — заметил Гуров.

— Ха! Достаточно. Это смотря для кого. Если Полонский пить начнет, то его не остановишь. Норма этого ухаря существенно превышает ту, которая считается приличной. Когда он идет на какое-то торжество, непременно прихватывает с собой бутылку. Потом Полонский периодически удаляется то в туалет, то в ванную и постепенно ее опустошает. Он не хочет, чтобы кто-то это видел, пьет как конь и очень боится, что кто-то это заметит. Полонский, вообще-то, стыдится своего пристрастия, — шепотом, словно по секрету проговорил Сенин. — Вот и у Анны дома ему все казалось, что тосты произносят слишком редко, а самому подливать было неловко. Он пошел с бутылкой в туалет, там оказалось занято. Полонский нырнул в комнату отдыха, быстро все допил, сунул пустую бутылку под диван и ушел. Ему же и в голову не могло прийти, что произойдет убийство и сотрудники полиции станут снимать отпечатки пальцев!