Иэн Рэнкин: Плоть и кровь

В перерыве ты идешь в столовку, шутишь с ребятами, приклеив на лицо улыбку, — не важно, слушаешь ты их или нет.

— Мне тут рассказали один анекдотец, инспектор, о кальмаре, не слышали? Заходит, значит, мужик в ресторан и…

Зазвонил телефон. Ребус отвернулся от констебля — любителя анекдотов — и снял трубку.

— Инспектор Ребус.

Несколько секунд он молча слушал, и улыбка исчезла с его лица. Положив трубку, он снял пиджак со спинки стула.

— Плохие новости? — спросил констебль.

— Шутки кончились, сынок.

Хай-стрит была заполнена людьми, в основном праздношатающимися. Вон молодые люди без конца подпрыгивают на месте, пытаясь заманить публику на какие-то представления в программе «Фринджа». Такая группа поддержки. Возможно, они сами исполняют в этих представлениях главные роли. Молодые люди деловито совали листовки прохожим, у которых уже были полные руки подобных бумажек.

«Всего два фунта, лучшая цена на „Фриндже“!», «Ничего подобного вы нигде больше не увидите!». Жонглеры, люди с разрисованными лицами, какофония всевозможных звуков. Где еще в мире можно услышать волынки, банджо и казу, сошедшиеся в адском сражении, в котором никто не хочет уступить?

Местные жители говорят, что нынешний фестиваль проходит не так оживленно, как предыдущий. Они так говорят из года в год. Что же тут творилось, недоумевал Ребус, в мифические золотые дни фестиваля? На его взгляд, живости хватало.

Хотя вечер стоял теплый, окна его машины были закрыты. Но все равно, пока он полз вдоль людского моря, ему и под дворники умудрялись засовывать листовки и буклеты, залепившие чуть ли не все лобовое стекло. Его сердитый взгляд наталкивался на непроницаемые улыбки студентов театральных школ. В десять часов вечера было еще светло — вот в чем прелесть шотландского лета. Ребус попытался представить, как гуляет по пустому берегу или сидит на вершине горы, погрузившись в свои мысли. Кого он пытался обмануть? Джон Ребус всегда наедине со своими мыслями. Сейчас мысль была простая — где бы выпить? Еще час-другой — и бары закроются, если только они не получили лицензию на ночную работу во время фестиваля.

Он направлялся к зданию муниципалитета напротив собора Святого Эгидия. Ему нужно было свернуть с Хай-стрит и проехать под одной из двух каменных арок на небольшую парковку перед муниципалитетом. Под аркой стоял констебль в форме. Он узнал Ребуса, кивнул и отошел в сторону, пропуская его. Ребус припарковался рядом с полицейским автомобилем, заглушил двигатель и вышел.

— Добрый вечер, сэр.

— Куда?

Констебль кивнул на дверь возле одной из арок в боковой стене муниципалитета. Они пошли туда. Рядом с дверью стояла молодая женщина.

— Здравствуйте, инспектор, — сказала она.

— Привет, Мейри.

— Я ей говорил, чтобы она ушла, — извиняющимся тоном сказал констебль.

Мейри Хендерсон, пропустив его слова мимо ушей, впилась взглядом в Ребуса.

— Что происходит, инспектор?

Ребус подмигнул ей:

— Заседание ложи, Мейри. Мы всегда встречаемся тайно. — (Она нахмурилась.) — Ну, пропустите же меня. Вы ведь направлялись на вечерний спектакль?

— Направлялась, пока не увидела, что тут какой-то переполох.

— У вас ведь в субботу выходной?

— У журналистов не бывает выходных, инспектор. Что там — за этой дверью?

— Дверь застекленная, Мейри, — загляните внутрь.

Но через стеклянные панели видна была только узкая лестничная площадка с дверями. Одна дверь была открыта, и за ней виднелась идущая вниз лестница. Ребус обратился к констеблю:

— Давай-ка устрой здесь настоящий кордон, сынок. Перегороди чем-нибудь арки — не нужно, чтобы тут были туристы, когда начнется представление. Вызови подмогу, если надо. Извините, Мейри.

— Значит, представление все-таки будет?

Ребус быстро вошел внутрь и закрыл за собой дверь. Спускаясь по лестнице, освещенной голыми лампочками, он услышал впереди голоса. В конце первого пролета он повернул за угол и оказался перед группой людей. Тут были подростки — две девочки и мальчик, кто-то из них сидел на полу, кто-то на корточках, девочки дрожали и плакали. Над ними стояли констебль в форме и человек, в котором Ребус узнал местного доктора. Все повернулись в его сторону.

— Это инспектор полиции, — сказал констебль ребятам. — Мы сейчас снова спустимся вниз, а вы трое оставайтесь здесь. — Ребус протиснулся мимо ребят, поймал встревоженный взгляд доктора и подмигнул ему: мол, не бойтесь, с ними все будет в порядке. Но это, казалось, доктора не убедило.