Фергюс Макнил: Убийство с первого взгляда

Не отрывая глаз от экрана, он сделал заказ и одновременно отбил короткий ответ одному из подчиненных. К этому времени обеденный зал практически опустел, и, кроме Нэйсмита, в нем оставалось лишь несколько таких же, как он, «сов»: страдающий избыточным весом бизнесмен, энергично поедающий бекон с яйцами, да пожилая пара — эти тихонько ели тосты и смотрели по сторонам.

Он налил себе кофе, поднес чашку к носу и несколько секунд с наслаждением вдыхал аромат, прежде чем сделать глоток. Восхитительно!

Этим утром помещение выглядело иначе. Льющийся через окна солнечный свет окрашивал предметы в золотистые тона. Накануне вечером он сидел с гостями в противоположном конце ресторана.

Встреча с представителями «Группы Мерента» прошла даже лучше, чем ожидалось. Якоб Нильссон, их специалист по заключению сделок, был дружелюбным норвежцем огромного роста с крепким рукопожатием и громким смехом — крупнее и немного старше, чем можно было предположить на основании телефонного знакомства. В том, что касалось дела, он оказался очень здравомыслящим человеком, и в ходе этой встречи в кабинете Нильссона они согласовали все условия. Норвежец очень стильно одевался и почти с первой минуты пробудил в Нэйсмите симпатию.

Коллега Якоба по имени Микаэла оказалась женщиной очень умной и при этом привлекательной, обладающей утонченной красотой. У нее были рыжеватые волосы до плеч и почти черные томные глаза. На лице играла сдержанная улыбка. Одета она была просто и элегантно: черный пиджак безукоризненного покроя и обычная кремовая блузка; также у Микаэлы достало смелости надеть юбку. Нэйсмиту так пришлась по душе ее спокойная и уверенная манера говорить о требованиях их компании к условиям поставок, что по окончании переговоров он пригласил обоих партнеров выпить. Начали они с ближайшего бара на побережье.

— Расскажите, — попросил Якоб, взмахнув рукой с зажатыми в ней очками, — как вышло, что вы стали работать в компании «Уинтерхилл»?

Нэйсмит откинулся на спинку стула.

— Я люблю решать трудные задачи, — ответил он, скользнул на мгновение взглядом по фигуре Микаэлы и снова посмотрел на Якоба. — В «Уинтерхилл» мне дали возможность на пустом месте создать собственное подразделение и предоставили полную свободу действий.

— С ними хорошо работать?

— Очень, — улыбнулся Нэйсмит. — Обычно один день в неделю я провожу в офисе в Уокинге, а в остальное время график у меня свободный. Работаю столько, сколько необходимо, и до тех пор, пока я продолжаю приносить прибыль, директора будут довольны.

— Я читала, недавно вы проникли на немецкий рынок, — сказала Микаэла. В ее речи слышался едва уловимый валлийский акцент. — Должно быть, дела идут хорошо.

— Вы справились с домашним заданием. — Нэйсмит снова улыбнулся. — Германия является нашим вторым по величине рынком сбыта, а один из наших посредников базировался в Гамбурге. Было целесообразно овладеть этим рынком и заполучить их квалифицированные кадры. Также благодаря этому облегчилась задача моей британской команды — они уже начинали работать на пределе сил. Знаете, хотелось бы мне, чтобы как можно больше наших клиентов были похожи на вас, ведь очень редко удается подписать предварительное соглашение всего за одну встречу.

— Ну, мы же знаем, чего хотим, — рассмеялся Якоб.

Нэйсмит с улыбкой посмотрел на Микаэлу:

— Я тоже знаю.

К семи вечера стало понятно, что никто из них домой не торопится, и тогда Нэйсмит предложил пообедать в ближайшем отеле. Он припомнил, что там весьма неплохой ресторан, а также и уютный коктейль-бар. В отеле он сможет снять комнату — это избавит от необходимости тащиться домой на медленном вечернем поезде, а кроме того, позволит на вполне законных основаниях провести ночь в Бристоле и остаться в городе до следующего дня.

Обед вышел на удивление приятным. Нэйсмит знавал нескольких чрезвычайно унылых скандинавов, но Якоб оказался очень интересным собеседником, а Микаэла привносила в их разговор свою определенную изюминку. Поначалу Нэйсмит задавался вопросом, трахает ли ее норвежец, — тогда между любовниками должна была бы проскакивать какая-то искра, — но по мере того как продвигался обед, он решил, что ответ отрицательный. Да, жизнерадостный норвежец был страстно увлечен коллегой, и ей нравилось такое внимание со стороны Якоба, но дальше этого их отношения не заходили или, похоже, не могли зайти.

Мало-помалу собеседники перешли от обсуждения деловых вопросов к более приятным темам. Когда речь зашла о музыке, Микаэла прямо расцвела: