Андрей Лариков - Проклятая группа. И последние станут первыми

— И что? У нее два перелома, а она не попыталась снова обратиться в полицию?

— Вы меня не понимаете, — закатила Аксенова глаза. — Слышите, но не слушаете, да? Алла БОЯЛАСЬ. К Щербакову домой знаете кто приходил в гости? Например, председатель городского суда. Как вам такое? Или какой-то полковник из УВД области… Элита, понимаете? И Щербаков на короткой ноге с ними со всеми. И во время каждого скандала он орал, что просто уничтожит ее, если она попытается уйти. И Алла… она верила. Она знала, что это не пустой звук. Алла до смерти его боялась, — помолчав, она тише добавила: — Да что там… Даже я боюсь.

Кротов попытался представить. Но не мог.

Нет, Кротов много раз сталкивался с домашними деспотами, но в основном это были маргиналы. Как правило, пьют или оба, или муж — тот, кто и распускает руки. Жена грозится бросить его, развестись, порвать с ним. Обидчик приползает на коленях, распускает нюни, уверяет, что не может жить без нее… И женщина оттаивает. Пару раз Кротов был свидетелем противоположных историй, когда семейным деспотом была жена. Некоторые из этих историй заканчивались бытовухами. Или деспот увлечется и забьет пассию до смерти. Или наоборот, жертва семейного насилия не выдержит и пырнет ножом мучителя (или мучительницу). Но ни одна из этих историй не вязалась с историей Щербакова. Потому что обычно в таких случаях о проблемах в семье знали очень многие. В первую очередь — соседи.

Соседи, подумал Кротов и, достав блокнот, сделал пометку.

— Три года назад Алла все-таки ушла от него, — продолжала Щербакова. — Точнее, попыталась. Приехала ко мне. Щербаков сразу же прислал каких-то громил. Их было двое. Они дежурили в подъезде, у двери. Внаглую, понимаете?

Двое громил. Кротов напрягся.

— Вы их видели? Помните, как они выглядели?

— Прошло почти три года, говорю же, — Аксенова покачала головой. — А пока они держали нас в осаде, Алле звонил Щербаков. И угрожал. Алла увидела, что я сама чуть не… что я сама жутко испугалась… И тогда она ушла. И вернулась к этой скотине. К этому… маньяку. Он больной, понимаете? На всю голову.

Кротов долго думал перед тем, как сказать.

— Допустим. Но вот смотрите, Настя, какая ситуация. Об этом говорите только вы. Вы единственная. И ваши слова ничем не подкреплены. А у Щербакова, как вы правильно заметили, куча связей. Судьи и полковники из областного УВД.

Аксенова кивнула.

— Это не просто слова.

Она встала и вышла из комнаты. Чтобы скоротать время, Кротов подошел к окну. Во дворе около черной «Тойоты» Гарин любезничал с парочкой смеющихся барышень. Кобель, усмехнулся Кротов. Иногда складывалось ощущение, что где-то внутри Гарина спрятан издающий особые волны передатчик, на которые, как мухи на мед, слетаются все девушки.

Аксенова вернулась с пухлой папкой в одной руке и бокалом вина в другой. И положила ее на журнальный столик перед креслом, в котором только что сидел Кротов. Возвращаясь, Кротов удивленно смотрел на папку.

— Что это?

— Надеюсь, вы не против? — Аксенова кивнула на вино. — Нервы ни к черту…

Она закурила. Кротов открыл папку. Внутри в полиэтиленовых файлах лежали какие-то документы. Очень много документов.

— Что это такое?

— Это случилось два года назад примерно. Алла нашла у Щербакова какие-то бумаги. Она сказала, что это доказательства.

— Доказательства чего?

— Того, что ее муж участвует в незаконной деятельности.

— Это ее слова?

Аксенова кивнула, стряхивая пепел подрагивающей рукой.

— Когда Алла увидела их, то хотела их выкрасть. Спрятать. Но, слава богу, сообразила, что он ей голову свернет, если узнает. А он узнал бы… Поэтому Алла просто сняла копии. А потом… Потом она начала собирать на него компромат. Тайком, по ночам, она пробиралась в его кабинет и сканировала на свой сотовый… Ну знаете, в новых телефонах есть такая функция, сканирование документов? Алла сканировала на свой сотовый все бумаги, которые находила. Потом распечатывала. И отвозила их мне. На хранение.

— Зачем ей это?

— А вы как думаете? — в сердцах простонала Аксенова. — Чтобы иметь хоть какой-то шанс, что все это… что все это когда-нибудь закончится! Она хотела накопить достаточно компромата, чтобы добиться развода. Чтобы у нее были козыри на руках, понимаете? Ну: «если ты попытаешься сделать со мной что-то, то эти бумаги попадут куда надо». Что-то в этом роде. Чтобы можно было повлиять на него, передать эти документы в полицию или там в ФСБ, если он снова попытается ее избивать.