Алексей Макеев: Товарищ майор

Варенцов увидел автомобиль Клотова и подождал, пока майор припаркует свою «Короллу» позади «УАЗа».

Выбравшись из машины, Клотов поздоровался со следователем и пожал ему руку. Варенцову и майору уже приходилось несколько раз вести дела, на расследование которых объединяли силы прокуратуры и милиции.

– Ты тоже сегодня дежуришь? – спросил следователь.

– Подменяю товарища, – ответил Клотов.

– Где ваш эксперт?

– Сейчас подъедет.

Майор махнул рукой Макарычу, после чего милиционер и следователь прокуратуры целеустремленно пересекли тротуар и стали подниматься по лестнице на второй этаж к парадному входу клуба.

Первым шел Варенцов, сжимая в руке потертый черный портфель.

Кожаный портфельчик был подарен ему на тридцатилетие бывшей женой. Позже благоверная забрала у капитана дочь и укатила в Сочи с каким-то куражным мужиком. С тех пор Варенцов общался с женой только посредством почтовых переводов.

Походка следователя была собранной, пружинистой и торопливой. За ним без спешки поднимался майор Клотов.

Варенцов выглядел представительнее майора. Он был одет в серый костюм, пошитый на местной фабрике «Заря». Из-под пиджака выглядывал ворот голубой рубашки, придушенный единственным в своем роде серо-бордовым галстуком.

Лицо следователя отличалось той же простотой и скромностью, что и костюм. Глаза у Варенцова почти всегда были серьезными и умными, как у шахматиста.

Кстати, шахматы были его любимой игрой. Их он предпочитал даже картам, и эта отличительная черта не позволяла поставить капитана в один ряд с другими милиционерами. Второй отличительной особенностью Варенцова была работоспособность. Надо отдать должное Варенцову, специалистом он был очень толковым и относился к числу тех следователей прокуратуры, которые действительно находились на своем месте.

Капитан был невысокого роста и некрупного телосложения. Нос у него был небольшим, свидетельствуя об отсутствии амбиций, губы – потрескавшимися, будто на улице стояло не лето, а холодная зима. Волосы Варенцов зачесывал набок. Эта привычка сохранилась у него со славной школьной поры, когда такие прически были в моде.

Внешне он очень напоминал следователя из советского кино, немного меньше – банковского клерка.

Когда милиционер и следователь поднялись к парадному входу, капитан настойчиво позвонил в дверь, и им сразу открыли. Варенцов показал охраннику свое удостоверение и решительно вошел. Майор молча проследовал за ним.

Музыка в холле уже не звучала. Борис ее предусмотрительно выключил. В душе он проклинал все на свете за то, что именно в его смену случилось такое отвратительное происшествие.

Будто точно зная, где находится место происшествия, гости безмолвно пересекли холл и вошли в Звездный зал.

На этот раз в зале горел яркий электрический свет. Софиты, изображающие созвездия, были включены на полную мощность. При таком освещении клуб не производил впечатления стильного и элитного заведения. Стали различимы пятна от еды, оставшиеся на ковровом покрытии, потолок уже не казался глубоким и загадочным, как звездное небо.

У стойки бара лежал директор ночного клуба, уже утративший розовый цвет лица. Возле его неподвижного тела стоял в раздумье врач, а невозмутимая медсестра собирала не пригодившуюся Агарову переносную аптечку. Невдалеке от них сидела за столиком бледная администраторша и жалобно сморкалась в бумажные салфетки. Вале больше других требовалась помощь, но выпитая валерьянка не вернула ей самообладания. Рядом с администраторшей сидела пожилая женщина. Это была одна из уборщиц.

Следователь и майор подошли к месту трагедии.

– Доброе утро, – поприветствовал всех Варенцов.

– Не для всех, – глубокомысленно заметил врач и скорбно покачал головой.

– Мертв?

– Мертвее не бывают.

Милиционер и следователь сделали подобающие моменту лица. Администраторша тихо всхлипнула.

– Следователь прокуратуры Варенцов, – представился капитан. – Это – майор Клотов.

– Медведев, – назвал свою фамилию врач.

Медсестра промолчала.

Варенцов посмотрел на бездыханное тело директора клуба и спросил:

– Можете назвать причину смерти?

Доктор ответил не сразу, как и подобает человеку, который обычно не говорит о пустяках. Он сдвинул густые брови ближе к переносице, так что они, как два больших крыла, нависли над черными глазами и птичьим носом. Затем уверенно, но не категорично сказал: