Николай Леонов - Исповедь сыщика [сборник]

Авдеев провел ладонями под мышками Гурова, пистолет находился сзади, под ремнем брюк, чтобы остановить рвение кагэбэшника, сыщик равнодушно сказал:

— Ты мне изрядно надоел, будешь приставать, я сейчас в беседе с Имраном одной фразой прикончу твою карьеру.

— Ладно, ладно, Лев Иванович, но ведь, согласись…

— Не могу согласиться, — прервал полковник Гуров. — Мы либо друзья, либо враги, решай сам.

Они вошли в центральные двери, у которых прогуливался молодой парень специфической внешности. Гуров тщательно вытер ноги, увидел, что его туфли забрызгала роса, наклонился и аккуратно почистил их носовым платком.

Спикер сидел в кабинете за письменным столом, пил кофе, на приставном столике тоже стояла чашка, минеральная вода.

— Здравствуйте, полковник, слушаю вас, — сдержанно произнес спикер, указывая на стул напротив.

— Здравствуйте, Имран Русланович. — Гуров кивнул, сел, подвинул чашку, взглянул на хозяина внимательно, оценивающе. — Рад, что вы согласились на встречу и не кричите на меня.

— Я к хамству давно привык, переходите к делу, полковник.

— Не хочу пугать, охранять вас не мое дело, но, поразмыслив над происшедшим, я пришел к выводу, что вам угрожает опасность. — Гуров достал сигареты и положил рядом с чашкой.

После продолжительной паузы спикер спокойно ответил:

— Данный вопрос в компетенции службы безопасности, полковник, — он взглянул на часы: — Мне осталось на сон меньше трех часов.

— Вы либо не понимаете, либо не верите. — Гуров попробовал кофе, передвинул сигареты, взглянул хозяину в лицо: — Неумно. Служба безопасности допустила выстрел, она может пропустить и следующий.

— Сегодня? — Голос спикера слегка дрогнул.

— Думаю, дней через десять — две недели. — Гуров вновь тронул пачку сигарет.

Сыщик понимал, что здесь не курят, мог и потерпеть, но ему требовалось сломать волю хозяина, освободить его от мундира, разговаривать с человеком.

— Пепельницы нет, используйте блюдце. — Спикер откинулся на спинку кресла, расслабился, словно сообщение об отсрочке гарантировало ему не две недели, а век спокойной жизни.

— Спасибо. — Гуров вытряхнул из пачки сигарету, но не закурил, начал катать ее по зеленому сукну.

— Если сегодня, по вашему мнению, стрелять не собираются, дайте мне поспать, мне предстоит тяжелый день, — спикер улыбнулся.

— У вас каждый день тяжелый, — Гуров неторопливо достал зажигалку, — возьмите больничный — ОРЗ или еще какая-нибудь ерунда, чтобы не беспокоить депутатский корпус.

— Больничный могут не дать, — улыбка вновь скривила тонкие губы спикера. — Почему вы явились ночью, полковник? Я, возможно, не понимаю опасности, но вы абсолютно не соображаете, что вам разрешено, а что нет.

— В другой день я к вам не попаду, а нам следует поговорить. Если вы хотите, чтобы я работал. А нет, так разбежимся по постелям. Лично я с радостью сяду в машину и уеду.

Спикер был политиком и никогда не верил собеседнику, искал в его словах скрытый смысл. Предложение сыщика слишком однозначно — либо работать, либо разбежаться, никаких ловушек, второго дна. Хозяин состроил недовольную гримасу, спросил:

— Чем могу быть вам полезен?

— Вы — мне? — Гуров наконец закурил. — Я ничего не прошу, хотите работать — попробуем.

— Если вам ничего не надо, какого черта вы тут делаете? — вспылил спикер. — Отправляйтесь куда хотите, я позабочусь о вашей карьере.

Гуров не шелохнулся, он ждал срыва, готовился и ответил:

— Мне столько раз угрожали, я устал. Моя карьера? Плюнуть не на что, приберегите патроны, иначе в нужный момент останетесь безоружным.

— Пошел вон! — Спикер встал.

— Дурак, и уши холодные! — Гуров махнул на хозяина рукой. — Извините, Имран Русланович, я это про себя. У меня такая присказка. Когда молодой оперативник сморозит, я так выражаюсь, сейчас вырвалось. Извините, — в голосе сыщика никакой вины не звучало.

Несколько секунд спикер никак не мог закрыть рот, когда с этой задачей справился, упал в кресло и рассмеялся:

— Давненько, давненько со мной не говорили по душам. Хорошо, выкладывайте, как я могу вам помочь, чтобы вы спасли мне жизнь. Такая формулировка годится?

— Кто победит на выборах, если вас… если вы тяжело заболеете?

— Президент! Кто же еще? Мы политические противники! Я вижу, вы человек темный.

— Темный, — почему-то с радостью согласился Гуров, — просветите, пожалуйста. Допустим, вы и президент свои кандидатуры сняли…