Николай Леонов - Исповедь сыщика [сборник]

— Мужчина, который стреляет в собственном доме, не охотник, а обыкновенный самоубийца. Красавица, передайте мои слова по селекторной связи.

Из генеральского кабинета вышли двое в прокурорских мундирах, кивнули Верочке, пробурчав нечленораздельное, низенький, плотный, судя по петлицам, старший, зацепил взглядом Гурова, хотел остановиться, передумал и вышел следом за подчиненным в коридор.

— Здравия желаю, — сказал Гуров, войдя в кабинет, — хотели видеть, я тут, готов к выполнению.

— Желаю, желаю, — ответил Орлов, потирая нос, словно только что с прокурорскими не разговаривал, а дрался. — Садись.

Генерал знал, что Гуров не сядет, а встанет у окна. Полковник улыбнулся, прошел к окну, оглядел скромный кабинет с любопытством, словно не бывал в нем ежедневно, присел на подоконник, вздохнул; за неполные двадцать лет знакомства Гуров так привык к внешности начальника и друга, что давно не обращал никакого внимания на мужиковатую простоту генерала, прекрасно зная об аналитическом уме, проницательности и огромном сыщицком опыте Орлова.

— Неважнецкие у нас дела, Лева. — Орлов моргнул, вздохнул, почесал за ухом. — Совсем неважнецкие.

— Когда у тебя дела в норме, Петр, ты за ухом не чешешь, а трешь подбородок, — усмехнулся Гуров.

— Нахальный мальчишка, — Орлов открыл лежавшую перед ним тонюсенькую папочку, вынул листочек, разгладил короткопалой ладонью и брезгливо отодвинул. — Вот девушку застрелили.

— Надо же! — Гуров цинично усмехнулся. — В России убили девушку, ЧП, да и только! И кто же у нас папа?

— Инженер, а мама — учительница средней школы. А ты до того, как стал опером, важняком и полковником, был голубоглазым, чистым, добрым мальчиком.

— Я это слышу, наверное, в сотый раз, Петр. Коли одолела ностальгия, могу напомнить, что ты был старшим опером, стал генералом, но и тогда, и сегодня, прежде чем сунуть меня в дерьмо, долго готовишь. И чем дольше, тем дерьма будет больше.

Орлов вытянул губы дудочкой, взглянул на кончик собственного носа и спокойно спросил:

— Лева, ты за белых или за красных?

Гурова удивить было трудно, но тут он на секунду смешался, взглянул на потолок, указал на него пальцем:

— Ты про них? Так я их не люблю любых цветов и оттенков. Но я избирал президента и обязан его защищать.

— Что обязан, хорошо, а что не любишь — плохо. Людей надо любить, Лева! — Высказав столь свежую и оригинальную мысль, генерал даже поперхнулся, схватил лежавший перед ним лист, положил на край стола. — Полюбуйся! Девчонку застрелили в загородной резиденции спикера! — Неожиданно повысил голос, почти кричал: — Они приказали министру, он приказал мне, я — тебе! Разберись!

— Не надо на меня кричать, господин генерал, — тихо ответил Гуров, бумагу со стола не взял. — Есть прокуратура, Министерство безопасности, личная охрана спикера, в конце концов.

— Лева, не надо, — Орлов потер ладонями лицо. — Прокуратура возбудила уголовное дело. Старший следователь по особо важным делам принял его к производству. — Генерал вновь коснулся лежавшей на углу стола бумаги. — Вот его поручение органам внутренних дел.

— Он что же, будет меня учить, как разыскивать убийцу? — рассмеялся Гуров, взял наконец злополучную бумажку, взглянул мельком, сложил и убрал в карман.

— И учить, и, уж конечно, требовать результата, а вы, полковник, будете молча терпеть. Когда у высшего лица обнаружена язва, вызывают министра здравоохранения. Но министр делать операции не умеет. Он вызывает зама, тот главного врача, — Орлов ткнул себя в грудь. — Но я не оперировал уже несколько лет. Я, Лева, старый, усталый руководитель, а нужен творческий исполнитель, профессионал, у которого скальпель в руке не дрогнет даже над брюхом президента. Кстати, я бы тебя туда никогда не послал, но твое имя назвали там! — И генерал, как недавно Гуров, указал на потолок.

— Откуда они меня знают?

— Слухами земля полнится.

— Так я там потолкаюсь дней несколько, испишу килограмм бумаги, раскланяюсь и разведу руками.

— Хвастун! Ты можешь много, порой слишком много, но столь разумное решение тебе не по силам. — Орлов мягко улыбнулся, смотрел на ученика с гордостью. — Я наперед знаю, как все произойдет. Ты поплутаешь, возьмешь след, двинешься по нему и пойдешь туда, куда ходить совсем не следует. Они, — генерал тронул телефонный аппарат, — потребуют тебя отозвать.

— Вот беда! — по-мальчишески воскликнул Гуров. — Ты дашь команду, я ее выполню с превеликим удовольствием.