Николай Леонов - Исповедь сыщика [сборник]

Гуров сидел в кабинете коммерческого директора, смотрел на хозяина недоумевающе.

— Я не сказал «должен». — Он достал сигареты, начал искать зажигалку — довольно избитый прием, которым пользуются, чтобы оправдать паузу. — Я лишь прошу, вы вправе отказаться.

— Простите, Лев Иванович, нервы. — Крупин тоже взял со стола пачку «Мальборо», вытряхнул сигарету, щелкнул настольной зажигалкой. — Включишь телевизор, развернешь газету, придешь на работу, в конце концов, — везде убийства! Взрывают, расстреливают из всех видов оружия, с ума можно сойти!

— Я ничего не говорил об убийствах, — Гуров пожал плечами. — Лишь спросил, могу ли я рассчитывать…

— Можете! — перебил Крупин. — Ставлю десять против одного, что вы заговорите об убийстве.

— Выкладывайте вашу ставку, Егор, — Гуров постучал по столу. — Я хочу вас спросить о событиях, которые произошли накануне убийства.

— Нет, это вы выкладывайте! Накануне или на следующий день, но убийство присутствует!

— Не мелочись, Егор, — усмехнулся Гуров. — Мы с тобой уже беседовали о том, что накануне убийства бухгалтера ты столкнулся с ним на складе готовой продукции.

— Чушь, не было такого разговора!

— Возможно, — легко согласился Гуров. — Значит, такой разговор у меня состоялся с кем-то другим, я ведь не веду протокол, живой человек, мог и спутать. Суть в другом. Насколько мне известно, склад готовой продукции соседствует с производственными мастерскими. Так?

— Ну.

— Ты не видел в тот день Заграняна?

— Не помню, возможно. Почему бы вам не спросить у самого Гарика, где он находился в тот день?

— Спросить можно, но не хочется. — Гуров посмотрел в глаза Крупину, выдержал паузу. — И я тебя убедительно прошу не говорить Заграняну, что я задавал тебе данный вопрос.

— Если бы вы сами не обратили мое внимание, я бы забыл о вашем вопросе через пять минут.

— Возможно. Только я сейчас беседовал с Заграняном, и он видел, что я прошел к тебе, может поинтересоваться, о чем мент спрашивал. В общем, договорились, о моем вопросе ты забыл.

— Договорились. Однако странно, Лев Иванович, прошло столько времени…

— Всего десять дней.

— Более чем достаточно, чтобы выяснить, кто и где находился в тот день.

— Выясняли, — значительно произнес Гуров. — Получаются некоторые противоречия.

— А что говорит сам Загранян?

— Следователя интересует лишь день убийства, о предыдущем дне он не интересовался. А я Заграняна не спрашивал.

— Почему?

— Не хочу. — Гуров докурил сигарету, раздавил ее в пепельнице. — Не хочу, чтобы он знал, что меня интересуют события, происшедшие накануне.

— А чего вы ждали больше недели?

— Человек задним умом крепок, — отшутился Гуров. — Значит, Заграняна не помнишь? Один человек утверждает, что Загранян примерно в восемнадцать часов что-то выносил из помещения мастерских. Вот я и решил, может, ты тоже видел?

— Нет. И что можно тащить со склада? Плетеную мебель? Даже армянин на такое не способен.

— Не мебель, какой-то тючок, рюкзак или чемодан, человек не разглядел. — Гуров поднялся и указал пальцем на Крупина, как указывают с экрана телевизора, интересуясь, приобрели ли вы акции «Олби». — Люди странно устроены, Егор. Они хотят покоя и порядка, но пальцем не пошевельнут, чтобы помочь человеку, который пытается найти виновных. Я тебя уже спрашивал. Спрошу еще раз! Скажи, у кого убили сослуживца и друга? У тебя или у Васи Пупкина? Помнится, после убийства бухгалтера ты чуть не в драку лез, а сейчас равнодушный. Странно.

— Не странно, а подло, — возразил Крупин и смутился. — Ивана Сидоровича застрелил наемник, и я испугался. Если некто принялся за «Стоик», убил главного бухгалтера, то не обойдет вниманием и коммерческого директора. Я испугался, — повторил он. — Мне стыдно, но признаюсь, что Гришу мне жалко, и не более того. Человек смертен, один попадает под машину, другого убивают молотком. Это ужасно, но меня, коммерческого директора, не касается.

— Вы считаете, что убили Григория Байкова, а не юриста «Стоика»?

— Дураку ясно: убийца был из своих, не профессионал, из Гришиных приятелей, точнее, знакомых.

— Так вы ошибаетесь, убили юриста «Стоика». — Гуров замолчал, но никакой реакции со стороны Крупина не последовало, и сыщик продолжал: — Хорошо, оставим мотив убийства. Погиб человек, ваш приятель, сослуживец. Вас это не касается?

— Не читайте мне мораль! — вспылил Крупин. — Касается! Вам нужна помощь, пожалуйста, только чем я могу…