Николай Леонов - Исповедь сыщика [сборник]

— Обязательно. Я опоздал, следовало с этого начинать. Твоя охрана ни хрена не годится. Практически я плюю вслед ушедшему поезду. Смерть Ситова на моей совести.

— Ты же говорил, что охрана в порядке.

— Врал, и не будем об этом. — Гуров отодвинул одно из кресел, освободил проход, начал расхаживать вдоль стола. — Расскажи, как организовывалась фирма, как, где ты собирал людей, чьи мнения и деньги легли в основу… Не пойму, что со мной творится, я с этого должен был начинать.

— Ты считаешь, что в убийстве замешан кто-то из моих? — Юдин смотрел возмущенно и одновременно испуганно. Выглядел он плохо, лицо посерело, кожа обвисла, седые волосы, всегда тщательно причесанные, торчали в стороны, обнажились пролысины.

— Не распускай слюни, никогда не спрашивай, что я предполагаю. Во-первых, я сам не знаю, во-вторых, буду знать, никогда не скажу. Ты будешь получать только достоверную информацию, проверенные факты. На данный момент факты свидетельствуют, что дела наши хреновые и убийство главбуха только начало.

Гуров убрал со стола бутылку и стаканы, налил кофе, закурил.

— Я не люблю, когда со мной разговаривают в таком тоне, — Юдин расправил плечи, дернул подбородком, хотел продолжать, но Гуров перебил:

— Я разговариваю не с тобой, так как виноват. Ты коммерсант, а я сыщик, должен видеть чуть дальше собственного носа. Скажи мне, пожалуйста, кто, когда, на какие деньги купил Ситову квартиру и мебель?

— Что? — Юдин растерялся. — Квартира? Черт побери! Зачем тебе? — Он недоуменно взглянул, понял, что никаких объяснений не получит, начал вспоминать: — Иван развелся года три назад, снял комнату. Мы еще еле-еле сводили концы с концами, начинали разворачиваться. Я очень ценил Ивана, он был блестящий бухгалтер и честнейший человек. Серьезные деньги появились два года назад. Я сразу выдал Ивану ссуду на обустройство, тогда цены были другие, да и связи у меня, сам знаешь. Иван в житейских делах был лопух. Я это поручил Илье Вагину, он уже работал у меня. Ссуду Иван давно выплатил, да и деньги там были ерундовые. А почему тебя интересует это?

— Потому, — ответил Гуров. Ему не давал покоя вопрос, отчего человек в большой, благоустроенной квартире жил лишь в одной комнате.

Крячко сидел в бухгалтерии, пил чай и помалкивал. Он знал, что Ганна, Зина и Лина, работающие в бухгалтерии, относились к своему покойному шефу с прохладцей. Главбух был педантичен, суховат, стеснителен, однако занудно требователен. Человек умер не от инфаркта, к чему за последние годы привыкли, а был расстрелян из автомата, и девушки были удручены смертью и взволнованы ее трагическими обстоятельствами, живого начальника девочки недолюбливали, а теперь, когда человек погиб, вспоминалось только хорошее, даже трогательное.

— Он любил вишневое варенье, — сказала улыбчивая от природы Ганна, сведя смоляные брови.

— И всегда стеснялся попросить, — толстушка Зина взглянула на Крячко недовольно, ведь так хотелось поговорить с подружками, а в комнате все время посторонний.

Сначала толклись, проверяли документацию, теперь Станислав расселся, словно у себя дома, третью чашку пьет и уходить не собирается. В общем-то он парень свойский, не то что его начальник красавец-супермен, который лишнего слова не скажет, хотя уж они, девушки, чувствуют, что «особист» тот еще бабник.

Крячко прекрасно понимал, что мешает, но решил сидеть до победного: девчонки должны разговориться, долго им не выдержать. Но опытный оперативник ошибся. Увидев, что мужчина не уходит, и зная о месте его прежней работы, девушки не начали разговор между собой, а засыпали его вопросами, обрушились с критикой:

— Милиция совсем не работает.

— Убивают, грабят, насилуют, а менты чаи гоняют.

— Если бы только чаи, с утра водку глушат.

Крячко понял: все равно не отстанут, — и решил перехватить инициативу.

— У Ивана Сидоровича папка черная была. Он вчера с ней уходил?

— Вон лежит, — Зина указала на пухлую папку из кожзаменителя. — Вчера Иван Сидорович ушел с коричневым портфелем, мы об этом уже сто раз говорили.

— Уже и список документов, которые находились в портфеле, давно составили, — недовольно сказала Ганна.

— Станислав, если по-честному, тебя из милиции за что погнали? — зло спросила Лина, самая привлекательная и уверенная. — Треплются, что ты даже в МУРе работал?

— Язык у людей без костей, что угодно мелют, — лениво, без обиды ответил Крячко. — Вчера Иван Сидорович на работу рано пришел?