Хеннинг Манкелль - Пятая женщина

Он крикнул еще раз и снова не получил ответа. Сделал несколько шагов по мосткам.

Доски проломились неожиданно. Канава была глубокой, больше двух метров. Он упал, даже не успев выставить руки.

И почувствовал колючую боль. Она пронзила насквозь все тело десятком раскаленных прутьев и была так сильна, что он даже не закричал. Лишь, умирая, подумал, что не упал на дно канавы. Он повис на чем-то, и это что-то было его болью…

Последняя его мысль была о птицах, пролетавших высоко в небе.

Небо улетало на юг.

Он сделал последнюю попытку освободиться от боли.

И все было кончено.

Это случилось в двадцать три часа двадцать минут двадцать первого сентября 1994 года.

В ту ночь огромные косяки певчих дроздов отправлялись на юг. Они появились с севера и летели на юго-запад, через Фальстербу, далеко-далеко, туда, где их ждет тепло.

Когда снова стало тихо, она осторожно спустилась с вышки. Посветила в канаву карманным фонариком. Человек по имени Хольгер Эриксон был мертв.

Погасив фонарик, она немного постояла в темноте.

Потом повернулась и быстро ушла.

В пять часов утра двадцать шестого сентября Курт Валландер проснулся в своей квартире на Мариагатан, улице в центральной части Истада.

Открыв глаза, он первым делом посмотрел на свои загорелые руки. Откинувшись на подушки, прислушался к осеннему дождю, барабанившему в окно спальни. В памяти всплыли приятные картины путешествия, которое два дня назад закончилось в «Каструпе». [1] Аэропорт в Копенгагене. Целую неделю они с отцом отдыхали в Риме. Погода стояла жаркая, он успел загореть. Послеполуденные часы, когда солнце пекло особенно сильно, они проводили на скамеечке на вилле Боргезе: отец дремал в тени, а сам он, сняв рубашку и закрыв глаза, загорал. Кстати, это стало причиной их единственной за всю поездку размолвки: отец отказывался понимать, как можно тратить время на такие глупости, как загар. Но спор был несерьезным и возник словно для того, чтобы внести разнообразие в их общение.

«Удачная поездка, — думал Валландер, лежа в постели. — Мы с отцом побывали в Риме, и все прошло отлично. Я даже представить себе не мог, даже не надеялся на такое замечательное путешествие».

Он взглянул на часы, стоявшие на столике у кровати. Скоро на работу. Но время еще есть. Можно поваляться в кровати. Валландер нагнулся к куче газет, которые просматривал вчера вечером. На глаза ему попалась статья о результатах выборов в риксдаг. В день выборов он был в Риме и голосовал по почте. В газете написано, что социал-демократы набрали больше 45% голосов. Но что это значит? Какие будут перемены? Валландер бросил газету на пол. Мысли его снова обратились к Риму.

Они жили в дешевой гостинице рядом с Кампо дей Фиори. Снимали две комнаты, а прямо над ними на крыше была терраса с прекрасным видом на город. Здесь они по утрам пили кофе и обсуждали свои планы на день. Обсуждение всегда проходило мирно. Что им нужно посмотреть, отец решил заранее. Валландер иногда беспокоился, что он планирует слишком много, не рассчитывает своих сил, и присматривался к отцу, боясь обнаружить признаки рассеянности или забывчивости. Они оба знали, что болезнь не ушла, лишь ненадолго затаилась. Странный недуг, носивший название «болезнь Альцгеймера». Но всю эту счастливую неделю, всю поездку, отец был в отличном расположении духа. К горлу Валландера подкатил комок: путешествие уже принадлежало прошлому, осталось позади, теперь о нем можно только вспоминать. Другого раза не будет. Никогда больше они не поедут в Рим — Валландер и его почти восьмидесятилетний отец.

Во время поездки они пережили мгновения настоящей близости. Едва ли не первые за последние сорок лет. Валландер вспомнил о своем открытии: оказывается, они с отцом очень похожи, гораздо больше, чем он думал. Например, оба они — «жаворонки». Узнав, что завтрак в гостинице накрывают в семь часов, отец начал возмущаться. Взяв с собой Валландера, он спустился к портье и, перемежая южно-шведскую речь какими-то английскими, немецкими словами и несвязными фразами из итальянского разговорника, объяснил, что хочет breakfast presto, а не tardi. Ни в коем случае не tardi! Зачем-то, говоря о необходимости завтракать на час раньше, не позднее шести утра, и угрожая, в случае отказа, переехать в другую гостиницу, отец несколько раз сказал: «passagio a livello». Услышав это, портье посмотрел на него удивленно, но с уважением.

Конечно, им перенесли завтрак на шесть часов. Позже Валландер поинтересовался в словаре, что означает «passagio a livello», оказалось: «железнодорожный переезд». Видимо, отец спутал это выражение с каким-то похожим. С каким, Валландер так и не понял, а у отца спрашивать не стал.