Алексей Сухаренко - Ловушка для опера

– Что из-за разговора или… – он посмотрел на приятеля.

– Или – признался тот – после побега, мне пришлось доложить о Вашей встречи, так что смотри «хвоста».

– Ну ладно, а Круглов тебе совсем ни чего не сказал? – опять вернулся к доставленному Сергей Иванович.

– Да что с ним говорить. – поморщился как от кислого тюремщик – Я его спросил, когда его первый раз привели, знает ли он кто я такой, а он ответил как в камере науськали – Хозяйский выбледаш. И знаешь с таким выражением словно поздравлял с днем рождения.

Сергей Иванович повернулся к арестованному.

Егор, когда его снова повели к родственнику начальника тюрьмы, всю дорогу заучено твердил про себя данные своего друга Сороса, поэтому как только зашел в кабинет выпалил их с большим облегчением и радостью, что не забыл. Что не расплескал по коридорам Бутырке словно воду. Ему конечно хотелось поздороваться с незнакомым мужчиной, но помня инструкции Смотрящего, он сделал «отъехавшее лицо» и молчал. По разговору двух мужчин он понял, что говорят о его друге Соросе, до сих пор сидящем в другой камере. Но на этот раз ему показалось, что они больше не верят в его маскарад. Инструкции Смотрящего на этот случай говорили об одном: «Умри но кореша не выдай». И Егорша решил, что умрет если будет нужно. А что, мать он потерял, и уже плохо понимал, где и при каких обстоятельствах они с ней расстались. Единственно чем он дорожил это братушкой Соросом. Однако собеседник «хозяйского выбледыша» что-то спросил у него.

«О чем это он?» – невольно вернулся из своих раздумий арестант.

– Ну так что Егор, мать то свою Зою Николаевну еще не забыл? – интересовался этот начинавший седеть мужчина с приветливыми серыми глазами.

– Вы видели мою маму? – моментально забыв про конспирацию вырвалось у Круглова.

– Молодец Бодряков, как ты его расколол – восхитился Хорин умело расставленным капканом.

– Да, она дома тебя ищет и очень за тебя переживает – не обращая на эмоции коллеги продолжил Сергей Иванович.

– Она прийдет ко мне? – обрадовался хорошим известиям Егор.

Бодряков не знал, что ответить этому несчастному человеку.

«К кому же она прийдет? Круглова Егора уже неделю назад выпустили из-под стражи, а к Городецкому она не имеет ни какого отношения» – с горечью подумалось оперативнику.

– Будем надеяться, что ты сам скоро выйдешь от сюда – попытался успокоить его Бодряков.

Хорин вызвал конвой и Круглова увели обратно в камеру.

– Ну и…? – поинтересовался Сергей Иванович развитием дальнейших событий.

– Не вернем Городецкого обратно в хату, прийдется твоему Егорке за него пыхтеть лет восемь – понимая с полуслова вопрос своего коллеги, ответил угрюмый Хорин.

– Ты это серьезно? – не поверил своим ушам Бодряков.

– Куда серьезнее – огрызнулся Иван – Не тебе говорить как построена система. Для социального спокойствия в обществе расхитителя денежных средств нужно осудить. А раз Городецкого нет, то жернова правосудия перемолят кости этого юродивого.

– Я постараюсь сделать так, что бы этого не произошло – решительно возразил Сергей Иванович.

– Смотри, а то и твои кости захрустят – предупредил его приятель – Лучше помоги вернуть Городецкого, мы тогда потихоньку этого Егорку и выставим за ворота. Оригинал всегда лучше копии.

Сергей Иванович сел в машину, но тронуться с места не спешил. Он понимал, что надо что-то предпринять, но ни как не мог определить приоритет. С одной стороны можно было обрадовать мать Егора, что сын пока жив и здоров на столько на сколько ему это позволяют условия содержания в Бутырке. Но этому препятствовало то, что он не знал как ей объяснить произошедшее с Егором злоключение. Да и зачем это его матери? С другой стороны самое важное сейчас было бы отыскать отчима Максима, но этому плану мешал пустяк – он не знал где сейчас Городецкий. Оставалось одно – встреча с его адвокатом, без участия которого весь это маскарад не удался.

Илья Ильич не удивился когда, в звонившем ему мужчине, узнал капитана милиции Бодрякова. На предложение встретиться он, даже не поинтересовавшись причиной, согласился и пригласил Сергея Ивановича к себе домой в Казицкий переулок.

Квартира адвоката была вся уставлена антикварной мебелью, от чего обстановка создавала максимум уюта и располагала к доверительной беседе. Они прошли в просторный кабинет, где усадив гостя в кожаное кресло, Харчевский попросил пять минут подождать, и принялся на компьютере доделывать какой-то документ. Судя по тишине в доме домашние были на даче или в гостях. Это особенно порадовало Бодрякова, так как по его мнению разговор должен был быть очень не простой. Наконец-то Харчевский закончил работать и выключил процессор компьютера.