Питер Аспе - Убийцы Мидаса

Энзо пожал плечами.

– Нет, я не читаю газет, мистер Ван-Ин, – сказал он.

– Вот как? – усмехнулся Ван-Ин. – Но неужели вы не слышали даже о таком громком событии, как взрыв памятника Гвидо Гезелле? Это произошло на прошлой неделе, не припоминаете? – с холодной насмешкой поинтересовался он.

Атмосфера в крошечной гостиной с каждой минутой накалялась все сильнее. Ханнелоре взглянула на Скаглионе. Он заметно нервничал, и это ей очень не понравилось. В таком состоянии он мог повести себя самым непредсказуемым образом.

– Наверное, вы думаете, что я пошел по стопам своего отца, – сухо проговорил Энзо. – Его дурная репутация, похоже, будет преследовать меня всю жизнь.

Глаза его сверкнули, словно начищенные серебряные монеты, освещенные лучом солнца. Ван-Ин ничего ему на это не ответил, молча выпустив целый клуб дыма в потолок.

– Боюсь, что разочарую вас, мистер Ван-Ин, но мой отец бросил нас с матерью, когда я учился в университете, и с тех пор мы не общались. Потом я узнал, что он умер. Я честно зарабатываю себе на жизнь. Посмотрите на мой дом. БМВ, который стоит в гараже, – самая дорогая вещь, которую я смог себе позволить за всю мою жизнь.

Ван-Ин кивнул и с сомнением осмотрел комнату. Действительно, никакой роскошью в этом доме не пахло. В гостиной стояла только самая необходимая мебель. Телевизор по виду был очень старым. Картины, висевшие на стенах, судя по всему, были куплены на дешевых распродажах.

– Если бы я собирался вас арестовать, то пришел бы не один, – сказал Ван-Ин, чтобы хоть немного разрядить обстановку. – По правде говоря, ваше прошлое нисколько меня не интересует.

Энзо сделал неопределенный жест рукой.

– Недавно я узнал, что взрыв памятника – дело рук общества «Туле». Члены этого общества собирались свалить преступление на Валлонское революционное движение, которое перестало существовать много лет назад. И им практически удалось убедить в этом жителей города и даже полицию. Я по чистой случайности узнал, что все это – хитроумный обман.

На Скаглионе упоминание общества «Туле», казалось, не произвело никакого впечатления.

– Чья это была идея? Фиддла? Вандекерхове? Бостоена? Или ваша, мистер Скаглионе? Интересно, каким будет ваш следующий шаг?

– Мистер Ван-Ин, – запротестовал Скаглионе. – Простите, но я совершенно не понимаю, о чем вы говорите.

Сицилиец сделал вид, что слова Ван-Ина его расстроили. Ханнелоре, следившая за каждым его жестом, видела, что его поведение – сплошное притворство.

– Ну хорошо, тогда я перейду к главному, Энзо. – Комиссар намеренно назвал Скаглионе по имени, чтобы его смутить. – Если я не ошибаюсь, восемь лет назад вашу мать сбил пьяный водитель?

Скаглионе вскочил со стула. «Прекрасно! Кажется, мне удалось задеть его за живое и вывести из равновесия», – радостно подумал Ван-Ин.

– Сядьте, Энзо, и выслушайте меня внимательно, – строго произнес комиссар.

Скаглионе рухнул на стул, словно мешок с мукой. Ван-Ин знал, что одержал верх над Скаглионе, упомянув о гибели его матери. На лице Скаглионе показалась неподдельная скорбь. Хотя со дня гибели его матери прошло много лет, Энзо все еще остро переживал эту утрату.

– Убийца, – Ван-Ин намеренно упомянул это слово, – сбежал, его не смогли найти, и это дело так и не было раскрыто. Полицию подкупили, и преступника намеренно не стали искать. Вы знали об этом, Энзо?

Ван-Ин взглянул на Скаглионе. Энзо плотно сжал зубы, и его верхняя губа дрожала. Такая сдержанность была для итальянца необычным явлением. Обычно они бурно выражают свои эмоции, будь то гнев, печаль или радость. И часто эти состояния духа перетекают у них одно в другое без всякой видимой причины.

– Вы говорите ерунду! – закричал Скаглионе, вскочил со стула и принялся нервно ходить туда-сюда по комнате.

– Сядьте, Энзо. Я и сам узнал всю правду об этом преступлении только вчера, – признался Ван-Ин.

Да, ему удалось выбить Скаглионе из колеи. Он сильно нервничал. Из полицейских отчетов, которые ему прислали по факсу из Нойфшато, Ван-Ин узнал, что в тот день Энзо вернулся домой позже обычного. Он обещал своей матери пойти вместе с ней в магазин. По крайней мере, так он рассказал полиции. Она его не дождалась и решила пойти одна. И как только мать Энзо вышла из дома, ее сбила машина. Ван-Ин предполагал, что Энзо мог все эти годы чувствовать вину перед матерью. Ведь, если бы он пришел раньше, она бы осталась жива. И под влиянием этого чувства он мог чем-то выдать себя. Так оно и оказалось.