Хеннинг Манкелль - Пирамида (в сокращении)

— Мы свяжемся с заводом компании «Пайпер» в США, — сказал Мартинссон.

— Есть еще несколько вопросов, требующих ответа, — продолжал Валландер. — Сколько может пролететь такой самолет на одном баке горючего? Насколько принято иметь дополнительные баки с горючим?

Мартинссон записал вопросы.

— Я найду ответы, — сказал он.

Открылась дверь, и вошел Рюдберг.

— Я был в больнице, — буркнул он. — Там всегда все затягивается.

Валландер видел, что его мучает боль, но ничего не сказал.

Вместо этого он выдвинул идею найти всех, кто слышал шум двигателя. Ему было слегка стыдно перед Блумелем за то, что он не сослался на него.

— Прямо как во время войны, — заметил Рюдберг. — Тогда в Сконе каждый ходил и прислушивался, не летит ли самолет.

— Возможно, это ничего и не даст, — сказал Валландер. — Но не будет вреда, если мы поспрашиваем коллег из близлежащих районов. Лично меня беспокоит мысль о том, что это, возможно, был перевозчик наркотиков, который выбросил где-то свой груз.

— Надо поговорить с Мальмё, — сказал Рюдберг. — Если они заметят, что поставки значительно увеличились, значит, здесь может быть связь.

Никто не возразил. И в девять Валландер закончил совещание.

Остаток утра он провел, заканчивая работу над делом о нанесении телесных повреждений в Скурупе и передавая его Перу Окесону. В обеденный перерыв вышел в город и купил себе хот-дог. В четверть третьего вернулся в участок. Там все словно вымерло. Валландер продолжал работать над стопкой дел у себя на столе. После нанесения телесных повреждений в Скурупе было ограбление в центре Истада, на Пилгримсгатан. Средь бела дня кто-то разбил окно и очистил дом от разных ценных вещей. Валландер качал головой, читая рапорт Сведберга. Невозможно поверить, что никто из соседей ничего не видел.

Теперь и в Швеции так? — задавался он вопросом. Теперь и в Швеции люди боятся поделиться с полицией своими наблюдениями? Если да, то положение дел куда хуже, чем хочется думать.

Валландер просматривал материалы, делал заметки — кого следует допросить, что в какой папке искать. Но у него не было иллюзий: раскрыть дело об ограблении они не смогут без огромной порции везения — или без надежных свидетельских показаний.

Около пяти в кабинет вошел Мартинссон.

— У коллег из Сьобо для нас кое-что есть, — начал Мартинссон. — Там один крестьянин всю ночь искал своего теленка. И вчера утром он позвонил в полицию Сьобо и сказал, что вскоре после пяти видел странные огни и слышал шум мотора.

— Странные огни? Что он имел в виду?

— Я попросил наших коллег порасспросить его подробнее. Его фамилия Фридель.

Валландер кивнул:

— Огни и шум мотора. Это подтверждает нашу гипотезу о плановой выброске груза.

Мартинссон развернул карту и показал место — оно оказалось в том районе, что вчера очертил Блумель.

— Ты отлично поработал, — похвалил Валландер. — Посмотрим, к чему нас это приведет.

Мартинссон сложил карту.

— Ужасно, если это правда, — сказал он. — Если это действительно то, о чем мы думаем, тогда мы беззащитны. Если любой старый самолет может пересечь границу, сбросить груз наркотиков, и его не засекут.

— Пора привыкнуть, — сказал Валландер. — Но, конечно, я с тобой согласен.

Мартинссон ушел. Через некоторое время собрался домой и Валландер. Дома он в виде исключения приготовил себе настоящий обед, пока варилась картошка, принял душ и в половине восьмого сел на диван с чашкой кофе посмотреть новости. Как только объявили главные новости, зазвонил телефон. Это была Эмма — ее рабочий день в больнице кончился. Валландер не знал, что выбрать, — то ли одинокий вечер, то ли пусть она придет. Вовсе не уверенный в том, что действительно хочет ее видеть, он спросил, не зайдет ли она. Она ответила «да». Валландер уже знал, что это значит: она останется только до полуночи, потом оденется и пойдет домой. Чтобы собраться с силами к ее приходу, он выпил две порции виски. Потом поменял простыни на кровати, засунув несвежие в кладовку, где и так уже было полно грязного белья.

Эмма пришла около восьми. Услышав ее шаги на лестнице, Валландер выругался. Почему он это не прекратит, раз у них нет будущего?

Она вошла и улыбнулась — невысокая, с каштановыми волосами и красивыми глазами. Он поставил музыку, которая ей нравилась. Они пили вино, а около одиннадцати пошли в постель. Валландер думал о Моне.

Потом оба уснули. Ни один из них не сказал ни слова. У Валландера болела голова. Когда она стала одеваться, он тоже проснулся, но решил притвориться спящим. Вот хлопнула входная дверь — и только тогда он выбрался из постели и попил воды. Потом опять лег, повспоминал Мону и уснул.