Владимир Болучевский - Шерше ля фам

– А… это… Видите ли, она же была алкоголичка законченная, хоть и выглядела – на все сто. Со стороны никогда не скажешь. Ничем от Янки с виду не отличалась. Может быть, с возрастом разница и проявилась бы, но пока…

– И что?

– Так Вадим ей поэтому денег наличных в последнее время почти и не давал. Она и выкручивалась. Купит что подешевле, туда и сольет. Это вы про бутылку «Хеннесси»?

– Да.

– Вадим дома вообще не пил. Только в гостях или в ресторане. Глоток шампанского, да и то… В общем, поэтому она там свое пойло и хранила.

– А вы откуда знаете?

– Вам про этих сестер все рассказать?

– Нет, – покачал головой Адашев-Гурский. – Пожалуй, не нужно.

– Ну что? – Волков раздавил в пепельнице сигарету. – У Высокого суда есть вопросы?

– Нет, – покачал головой Андрей Ива-ныч. – У Высокого суда вопросов больше нет. Суду все ясно.

– И каков будет вердикт?

– Ну-у… – Андрей сдвинул мочалку на лоб и почесал затылок. – Выслушав обе стороны и приняв… – он покосился на бутылку водки, – во внимание материалы дела. Высокий суд, посовещавшись, пришел к выводу, что…

– Что?

– Что неоспоримые доводы обвинения и предоставленные им вещественные доказательства не оставили от позиции защиты камня на камне.

– И каков вердикт?

– Обвиняемые виновны, – пожал плечами Андрей. – А у кого-то были в этом сомнения?

– Таков вердикт Высокого суда?

– Таков, – кивнул Андрей Иваныч и трижды громко хлопнул в ладоши. – Заседание закрыто.

Он стянул с головы мочалку, поднялся со стула и вышел из комнаты.

– Ну что, голуби мои? – Волков обернулся к дивану. – Что же мне с вами делать? Адашев-Гурский подошел к секретеру.

– Значит, так, – Петр обращался к «брату Коле», сидящему рядом с Дугиным. – Ты хорошо все слышал, что нам тут товарищ твой докладывал?

– Слышал, не слышал… – негромко произнес Гурский, беря с секретера репортерский диктофон, – тут-то все равно все записано.

Он нажал на кнопку, откинул крышку и вынул кассету.

– А ты что, все писал? – взглянул на него Петр.

– Ну уж откровения господина Дугина всяко. Тебе же с Дедом твоим объясняться нужно? Или как?

– А-а… – на секунду задумался Волков. – Н-ну… тогда, собственно, и все. Чего еще мусолить-то? Лешь сними с него «браслеты».

Алексей расстегнул на руках мужчины наручники и убрал их в карман.

– Вот тебе моя визитка, – Волков похлопал по пустым карманам своего спортивного костюма. – Это… Леша, у тебя есть с собой?

Алексей достал из кармана кожаной куртки портмоне, вынул из него визитную карточку Бюро и протянул мужчине.

– Там, на этой, фамилия другая, но мою запомнить очень просто. Волков моя фамилия, запомнил? – Петр хищно улыбнулся.

Мужчина кивнул и убрал визитку в карман.

– Вот и хорошо. А телефоны те же. Ты, как я понимаю, от Чики? Мужчина кивнул еще раз.

– К тебе лично у меня претензий нет, ты не от себя сюда пришел. А Чике… просто передай ему от меня привет. А если он сразу не поймет, ты ему на словах расскажи… ну, про все, что здесь видел, слышал. Про его участие в сокрытии трупа напомни, ну… и так далее. Понял? Мужчина опять кивнул.

– Вот и хорошо. Иди себе с Богом. Леша, проводи.

Алексей проводил мужчину в переднюю, выпустил из квартиры и запер дверь.

– Ну? – взглянул Волков на Дугина. – Чего пригорюнился, родное сердце? Тот боязливо отвел взгляд в сторону.

– Ты хоть понимаешь, за что я тебя побил?

– Да, – кивнул Дугин.

– Ни хера ты не понимаешь, – вздохнул Петр. – Наорать мне на все ваши заморочки с бабками, с наследованием, да и вообще на все, каким образом вы там свои «лавэ» варите. Не судья я вам в этом. Но… – прошу отметить! – лишь до той поры, пока меня – понимаешь? – лично меня в свое говно харей не тыкнете. Это ясно? Ты чего же это удумал, стервец? На меня поклепы возводить? Другого ничего не мог придумать? – Нет, – мотнул головой Дугин. – Не мог. Честное слово.

– Вот, – ткнул в его сторону пальцем Волков. – Вот за это, конкретно, и получил. А в другой раз вообще порву.

– Да и хватит с него, – вошел в комнату Адашев-Гурский со стаканом в руках. – Не все подличают по злобе, иные и по недомыслию.

– Да? – поднял глаза на друга Петр. – А ведь он сюда, в дом твой, между прочим, не в гости пришел. Они бы тебя тут с этим «братом Колей», знаешь… пока бы ты им и колечко, и дискету с интервью, и вообще… уж даже и не знаю, чего бы ты им тут не отдал, добрый ты наш.

– Ну… – шевельнул широкими плечами рослый Гурский, – это еще как посмотреть. Я же все-таки спортсмен, значкист. Просто разрухи в доме не хотелось. Проще было спрятаться. И вообще… колечко у нас, кассета с признанием тоже. Пошел бы он на хер, а?