Наталия Миронина - Невеста Всадника без головы

Баринов откашлялся, передохнул и продолжил:

– Как только мне позвонили, я тотчас пошел посмотреть на этого пациента. И что же я увидел? Молодой человек, в прекрасной физической форме. Никаких признаков разрушения личности, никаких признаков неадекватного поведения. Что меня поразило, на нем был очень дорогой, а я в этом толк знаю, костюм, прекрасные туфли, он был выбрит, тщательно причесан. Вы понимаете, передо мной сидел успешный, благополучный молодой мужчина, который… абсолютно ничего не помнил. Как выяснилось, врачей вызвали соседи, которые сообщили имя и фамилию, а также то, что родственников никаких у него нет. Проживает он в квартире умершей тетки, которая досталась ему по наследству. Соседи обратили на него внимание, когда он растерянно ходил по лестничной площадке и не мог понять, почему он здесь оказался. Когда ему сказали, что он здесь живет, он не поверил… Одним словом, вызвали «Скорую», а те прямиком доставили его в лечебницу. И соседи, и «Скорая» сделали правильно: люди в таком состоянии – отличный объект для мошенников, да и паника, которая может охватить человека, забывшего, где он живет, только усугубит ситуацию. Я был потрясен увиденным – через двадцать минут беседы с молодым человеком я понял, что он не только отлично образован, но и умен, у него отличное чувство юмора. Мы его оставили в стационаре, чтобы понаблюдать, подлечить и, самое главное, научить жить заново. Я отлично сознавал, что для моих целей этот пациент подходит как нельзя лучше, и я уговорил начальство перевести его ко мне в отделение, где содержались «легкие» больные, и поместить его в отдельную палату. Начальство сопротивлялось недолго, и через несколько дней я приступил к работе с этим молодым человеком. Надо сказать, что первые беседы абсолютно ничего не дали. Представьте себе, что человек начинает жить с чистого листа. У него есть какие-то навыки, но полностью утрачена идентификация. Он не знает о себе практически ничего. Не знает ничего о том, кто его окружал, кто был его другом…

– Скажите, – перебила Аня, – а почему это происходит? У молодых?

– К сожалению, что происходит в нашей голове, с нашей нервной системой и вообще с нашим организмом, точно никто не знает. Мы многое научились лечить, но часто это случайные попадания. Бывает, что лет через пять после громкого открытия какого-нибудь препарата выясняется, что положительный результат – не более чем случайность. А что же касается памяти… Думаю, очень не скоро мы сможем убедительно объяснить какие-то вещи. Можно сказать одно, что, как правило, у молодых людей случается так называемая психогенная амнезия. То есть не повреждается мозг, нет стойких органических повреждений. И надо сказать, что лечение в этом случае тоже не такое сложное. В первую очередь мы стараемся научить человека жить. Познакомившись таким образом с Олегом Сомовым, я решил прежде всего съездить к нему домой, поговорить с соседями. То, что я узнал, во-первых, полностью совпало с моим первым впечатлением о нем, во-вторых, я выяснил, что он был сиротой. Никого из близких у него не было. Соседи мне рассказали, что вроде у него должна была быть свадьба, но на ком он женится, когда точно – никто этого не знал. Олег не то чтобы замкнутым был, но, как выразилась одна из соседок, «он был приятным молодым человеком, но вечно занятым, немногословным и серьезным, таких лишний раз на лестнице разговором не остановишь». Я не стал разыскивать невесту, хотя можно было бы объездить загсы, узнать, когда такой-то подавал заявление. Но искать невесту, причем сбежавшую, – это уже не входило в мои профессиональные обязанности.

– Как – сбежавшую?! – Аня выпрямилась в кресле.

– Так. Вроде в этот день, когда все случилось, соседи слышали разговор. – Эдуард Александрович понизил голос: – Вы же знаете, что такое соседи?! Обязательно кто-нибудь из них подслушивает, а потом говорит что-то вроде: «Он так громко разговаривал…» Только я сомневаюсь, чтобы Олег громко разговаривал. Думаю, разговор происходил не в квартире, а на лестничной площадке, и кое-кто все слышал. Впрочем, это мне уже было неважно. Я понял, что передо мной типичный случай «амнезии психогенного бегства». То есть пример потери памяти вследствие сильнейшего эмоционального потрясения. Я сопоставил все, что знал об этом человеке: сложное детство – он ведь практически сирота, интернат, одиночество в смысле семьи – нет ни братьев, ни сестер. Характер формировался под влиянием всех этих обстоятельств – выдержанный, сильный, человек с таким характером привык рассчитывать только на себя. Я не смог обнаружить ни одной бреши в этой душевной крепости. Все говорило о том, что этот человек готов к испытаниям.