Наталья Матвеева - Аквамарин

После долгих уговоров отца Лив все же согласилась взять на себя кое-какие дела из его бизнеса, и далось ей это, на удивление, легко. Она могла организовать людей, могла вовремя заметить обман или ошибку, могла надавить и напугать, при желании, тех, кто не хотел платить. И как ни странно, работа с отцом все больше сближала их и занимала ее свободное время, принося невероятное удовлетворение и отвлекая от мыслей о Джонни.

Лив ждала его со дня на день, и каждый день, приближавший их встречу, волновал ее все сильнее. Она твердо решила, что расскажет ему о своих чувствах, но до ужаса, до паники, до бессонницы боялась его ответа… Тысячу раз она прокручивала момент их встречи в своей голове и представляла, как он говорит ей, что тоже любит ее, а потом снова этот прекрасный поцелуй и может даже большее… Об этом Лив еще стеснялась думать. Но страх, что этой мечте не суждено сбыться и что это было бы слишком хорошо для ее паршивой жизни, заставлял ее звонить доктору Калебу и уточнять, спит ли Джонни, чтобы навещать его только в эти часы.

И вот сейчас Лив в черном, обтягивающем топе и короткой, но пышной, цветастой юбке с шелковой резинкой, развалилась на диване, просматривая какой-то фильм по планшету… Именно «какой-то», потому что девушка давно спала, а планшет лежал у нее на животе.

Лив не слышала, как отворилась дверь, не слышала, как он вошел, как он встал напротив нее, с теплой нежностью оглядывая ее своим горячим взглядом, но зато в ее сон ворвался его веселый возглас:

— Так-так, Оливка! И почему это ты не приходила навещать меня? Ай-яй-яй, я так скучал по тебе, так скучал… — шутливо обиженно проговорил такой родной голос, и Лив резко открыла глаза, вздрогнув всем телом. Перед ней стоял Джонни, сложив руки на груди и слегка наклонив голову, с улыбкой наблюдая за ней. На нем была превосходная белая рубашка, расстегнутая на верхние пуговицы и с закатанными до локтей рукавами, великолепные черные брюки и туфли. Не считая повязки на руке, он выглядел абсолютно здоровым и неотвратимо притягательным.

Лив секунду пялилась на него, как на наваждение, заметив, как он чертовски красив, как игриво светятся его глаза страстным зеленым светом, как обаятельно он улыбается, демонстрируя свои чудесные ямочки, какие у него красивые густые волосы, спускающиеся небольшими, волнистыми прядками ему на лоб и затылок… какая у него горячая фигура…

И она вскочила с дивана, бросившись к нему в объятья, прижимаясь так крепко, как только могла, и впитывая всем сердцем тот энергетический шар тепла и надежности, который окружил ее.

— Джонни! — воскликнула она и посмотрела ему в глаза. — Я приходила, идиот, но ты, как сурок, все время спал…

— Да ну? — с сарказмом проговорил Джонни, глядя на нее сверху вниз своими зелеными, ласкающими глазами. — А доктор Калеб сказал, что ты специально гоняла его каждый раз проверить, сплю я или нет, и приходила только тогда…

Лив виновато опустила глаза и ругнулась.

— Проклятье! Дурацкий доктор! Ну погоди, Калеб — стукач, узнаешь у меня…

Джонни улыбнулся.

— Да Бог с ним, с этим Калебом. Что ты здесь делаешь, Оливка? Отец рассказывал мне, что Эйден хотел перевести тебя в родной дом…

Лив вдруг покраснела, потом побледнела и от стеснения тяжело вздохнула. Ее сердце так гулко билось, что, казалось, сейчас переломает все ребра…

— Я тебя ждала. — сказала она и снова обняла его, прижавшись к нему, чтобы скрыть свое пылающее лицо.

И в этот момент… Что-то невероятное… Она вдруг почувствовала, как одна его рука зарылась ей в волосы… немного грубо, но так страстно, о мой Бог! А вторая скользнула по ее ровной спинке и опустилась на поясницу, обжигая до костей… Лив вдруг задрожала и ощутила, как жар разгорается в ней все сильней, ей стало нечем дышать… Все внутри нее гудело, и она с трудом вздохнула… Как же ей хотелось… О, Боже…

Она почувствовала, что Джонни как будто все понял… Его тело стало еще горячее, и он наклонил к ней голову, страстно прошептав на ухо:

— Лив.

Лив еще больше спрятала лицо в его рубашку, вдыхая этот головокружительный аромат, такой приятный, что хотелось дышать им вечно… Как же горело ее лицо, как же стучало сердце…

— Лив. — вдруг изменившейся и с какой-то иной интонацией проговорил Джонни. — Почему ты не уехала с Максом?

Лив с трудом посмотрела на него, тяжело дыша… Его рука вдруг нежно погладила ее спину, а вторая слегка потянула за волосы, откидывая ее голову и давая возможность заглянуть ей в глаза… Она с ужасом глядела в его зеленые, сияющие игривой страстью, потемневшие глаза… О, она знала это выражение, знала, что оно означает… Ее сердце подпрыгнуло от счастья. Да, это желание. Да! Да! Да!