Дмитрий Вересов - Скитания ворона

— Понимаю, Филипп Филиппович. Не сочтите за праздное любопытство, а что ж вас в нашу глушь-то потянуло? Отчего проторенные дорожки узковаты стали?

— Вы сами на свой вопрос и ответили. Проторенные дорожки — они и есть проторенные. Их всякая собака знает. И которая в погонах тоже... Лютуют оппоненты, знаете ли, совсем оборзели. Риски возросли многократно, а с ними, увы, и цены.

— У нас, Филипп Филиппович, тоже не благотворительное заведение.

— Думаю, сторгуемся. — Нил взял салфетку, вынул из кармана ручку. — Сделаем так. Я напишу наши предложения по цене базовой партии, а вы — свои пожелания. Потом сверимся.

— Базовая партия — это сколько?

— Скажем, полтора килограмма чистого «си» и пять килограммов «си-си».

— Однако!

— Только не говорите, Борис Иосифович, что даже таких объемов не осилите.

— Осилить-то осилим... Как часто?

— Пока раз в месяц.

Фармацевт подавил вздох облегчения, но не настолько, чтобы этого не заметил Нил. Как и следовало ожидать, бизнесмен-то оказался невеликий.

— Плату предпочтете рублями? Или деньгами?

Фармацевт хмыкнул. Шуточка ему понравилась.

— А вы-то сами как думаете?

— Понял.

Нил написал несколько цифр, накрыл сложенную салфетку блюдцем и плеснул себе газировки.

Фармацевт достал из кармана куртки калькулятор, принялся сосредоточенно подсчитывать.

— Рубль почем считаем? По госкурсу или по рыночному?

— Помилуйте, да какая мне разница, мы же договорились, что в наших расчетах рубли не фигурируют.

Это, похоже, сильно озадачило Фармацевта. Он откашлялся, скомкал свою салфетку и с важным видом проговорил:

— Я готов выслушать ваши предложения, Филипп Филиппович.

Нил молча поднял блюдце и предоставил Фармацевту самому взять бумажку и ознакомиться с его предложениями.

На висках Фармацевта проступила испарина. Он подозвал к себе одного из бугаев, и они принялись озабоченно шептаться. Судя по выражениям лиц, обсуждалась реальность перспективы схлопотать «вышку» в случае, если их заметут с таким количеством валюты на руках.

— Можете указать номер банковского счета, — подлил масла в огонь Нил. — Переведем безналом под контракт за консалтинговые услуги.

Оба посмотрели на него дикими глазами.

— Шутка, — успокоил Нил. — Не бздите, господа, с таким баблом любого прокурора купите.

— Мы согласны, — сказал, наконец, Фармацевт. — Может, зайдем в «Кавказский», спрыснем сделку. Тут недалеко.

— Это еще не сделка, Борис Иосифович, а лишь демонстрация намерений, — сухо поправил Нил. — Поймите меня правильно, но о качестве вашего продукта мы можем судить лишь со слов СС, а этого, согласитесь, недостаточно. Я должен произвести пробную закупку, переправить в Париж, и только после апробации...

— Да какая там апробация, Филипп Филиппович, поехали сейчас ко мне, на себе все опробуем, я угощаю...

— Простите, Борис Иосифович, так не пойдет. Я дилер, а не потребитель. Для начала нашей совместной и, надеюсь, плодотворной деятельности, мне достаточно будет десяти граммов «си» и примерно унции «си-си».

Фармацевт что-то зашептал на ухо амбалу. «Кинет», — прочел Нил Но губам помощника.

— В подтверждение добросовестности намерений, господа. — Он достал из кармана ненадписанный конверт, вложил в руку Фармацевта. — Насколько я понимаю, вы предпочитаете американские. Здесь пятьсот. Это задаток. Всю первую партию я беру не как опт, а как мелкий опт, то есть, вдвое... Когда прикажете получить?

— Да хоть завтра!

— Диктуйте адрес.

— Это за городом. Поселок Ушково, электричка с Финляндского вокзала. Погодите, я лучше план нарисую...

И Фармацевт принялся чертить на салфетке.

— Вот, — сказала Оля, открывая створки шкафа. — Все, как ты просил.

Нил принялся облачаться в серый полушерстяной свитер, синие брезентовые штаны, такую же робу. Гарнитур дополнили серая кепка типа «жопа с ручкой» и десятирублевые туристские ботинки на рифленой подошве. Ботинки жали со всех сторон, и Нил, немного потоптавшись в них для пробы, все же переобулся обратно в кроссовки. В вечернем сумраке, тем более, ночью вряд ли кто будет разглядывать, «найковские» они или фабрики города Кимры.

— Ну как?

— Настоящее пугало огородное, — оглядев его со всех сторон, резюмировала Оля.

— Не пугало, а советский дачник.

Нил пытался шутить, но на душе было тяжело и неспокойно. Он прекрасно понимал, что имеет все шансы не вернуться с предстоящей прогулки. Как-никак, их там, скорее всего, будет трое, а он — один. Правда, на его стороне будет фактор неожиданности.