Дмитрий Вересов - Скитания ворона

— В Париж.

Ресницы Лиз затрепетали.

— Но... Но ведь обыкновенных русских дальше Восточного Берлина не выпускают!

— Обыкновенных — нет.

Лиз вся подобралась. Нил улыбнулся, поняв, какие чувства борются сейчас в душе девушки. Страх и жгучее любопытство.

— А какая у тебя профессия? — победило, наконец, любопытство.

«Я понял твой вопрос, детка, — мгновенно пронеслось в голове. — Ответ утвердительный. Единственная профессия, дающая право оказаться по ту сторону Берлинской стены. Хотя легенды прикрытия многообразны. Журналист, дипломат, торговый представитель, технический советник, научный консультант, лингвист...»

— Я лингвист.

— Едешь во Францию работать?

— Работать и жить.

— В первый раз?

— Ну, работать мне приходилось и прежде. Насчет жить — не могу сказать наверняка...

— Как жаль, что я не смогу тебе показать Францию, а Париж — это моя любовь, там у меня много друзей, я знаю все уголки, я настоящая фанатка-парижанка. Я очень скучаю по родным местам, хотя путешествовать просто обожаю!

Лиз рассмеялась чему-то своему. Она, казалось, не умеет не радоваться.

Застукало в голове: «Это невозможно, не нужно...» Сразу стало тесно и душно в пространстве купе-коробки.

— Я открою дверь, ты не против? — как бы защищаясь от неотвратимого, спросил Нил.

— О, да, конечно, я не боюсь синяков.

— Не синяков, а сквозняков, — поправил Нил. Теперь они рассмеялись оба.

— А давай кроссворды разгадывать? Меня моя хозяйка научила, чтобы русский язык лучше знать. У меня и журнал где-то есть.

Лиз подтянулась и по приставной лестнице забралась наверх. Нил, вздохнув, сказал:

— Ну, давай по горизонтали, что там?

— Так: два... Народный артист СССР, исполнитель главной роли в фильме «Подвиг разведчика». Раз, два... десять букв... Что?

— Кадочников, — повторил Нил громко. Кроссворды, однако! Тематические...

— Пять. Способ самоубийства у японских самураев... Ну, это я сама знаю — харакири.

— Сеппуку... Что еще жизнерадостного предлагает твой кроссворд?

— Проступок, долженствующий влечь за собой кару божества... Четыре буквы... Нил, что значит «долженствующий влечь за собой кару»?

— Значит, что накажут обязательно...

Оттуда. Нил показал пальцем вверх. Лиз посмотрела на потолок купе и кивнула.

— Я поняла. Тогда такой проступок называется «грех»... У меня есть Библия, там много написано про грех, я тебе покажу...

Она опять поднялась по приставленной лесенке наверх и, быстро найдя книгу, спрыгнула вниз. Нил не успел предложить помощь, о чем тут же пожалел.

Как-то неловко получилось. Лиз вскрикнула и, присев, схватилась за щиколотку!

— Ой, нога! М-мм, больно!

В дверях тут же, точно на стреме стоял, возник фиолетовый проводник, протирая заплывшие глазки.

— В чем дело? Кто кричал? Что у вас тут происходит?

— У меня происходит нога. Я ногу прыгнула больно.

— Нужен врач?

— Нет, не надо беспокоиться, пустяки, пройдет.

— Все в порядке, батя, иди, разберемся. Спасибо.

— Да уж, я вижу, разберетесь, дело к тому идет. Знаю я вас, — пробурчал проводник, смачно зевнул, вышел.

И закрыл за собой дверь.

— Ну, давай смотреть, что там с ногой.

— Да, пустяки, не волнуйся.

— Нет уж, Лиз, клади ногу и снимай носок.

Едва Нил коснулся ее кожи, его будто током ударило... Такая маленькая ножка при высоком росте. Вот порода-то...

— Растяжение. Сейчас забинтуем, и все пройдет. Хорошо бы водкой натереть. Да, у меня кстати есть...

Преодолев слабое сопротивление Лиз, Нил растер ее ногу и, за неимением подходящей повязки, перебинтовал шелковым шарфом.

— Вот, готово, только ходить пока не рекомендуется. Нужен покой.

— Да здесь и ходить-то некуда, будет хоть занятие — лежать и лечить ее.

— Больным нужны хорошее питание и хороший уход. Я пошел за лечебным обедом. А пока, пациентка, грызите яблоко.

Нил протянул его Лиз.

— Не скучай, я скоро.

Ресторанная еда, принесенная им в судках, была, может, и далека от совершенства, но это было уже не важно ни ей, ни ему... зато вино оказалось настоящим. Мукузани скрасило искусство повара и окрасило щеки Лиз румянцем.

Лиз прикрыла глаза, и Нилу показалась, что она засыпает. Как бы сам себе он пробормотал:

— Ну, ты, наверное, хочешь спать, я пойду, не буду мешать...

— Да, хочу, — каким-то изменившимся голосом отозвалась Лиз. — С тобой.

Последние слова она произнесла совсем тихо и не открыла глаза. У нее больше не было сил даже на слова. Нил щелкнул замком.