Ирина Глебова - Рокировка судьбы

– Боже мой, – растроганно выдохнула Елена, – какие красавцы! Но я даже не успела их погладить!

– Успеете ещё, – сказал Михаил. – Пойдёмте, познакомлю вас с Антонием. Он, наверное, к себе пошёл.

Войдя во двор и спустив Жулика с поводка, Антоний сказал Саше:

– Жарко, пойду ополоснусь.

Мальчик тоже отпустил Барсика, кивнул:

– Папа уже вернулся, вон машина стоит.

И направился к дому.

Антоний завернул за угол, обошёл розарий, спортивную площадку, и по аллее из можжевеловых кустов вышел к своему дому. С той стороны, где было крыльцо в его комнату, он соорудил импровизированный душ. Душевая кабина была и в доме, но это – для зимнего времени. А пока тепло, он любил обливаться водой на улице. И теперь, сняв рубаху и стянув через голову майку, он окатил себя водой из гибкого шланга, подсоединённого к высокой железной бочке, куда насосом закачивалась вода. На конце шланга был поставлен распылитель, потому Антоний и называл это душем. За день в бочке вода прогревалась и была не ледяная, а приятной комнатной температуры.

И он, не торопясь, в своё удовольствие, обливал разгорячённое прогулкой тело. В это время, неторопливо обогнув розовые кусты, прудик и спортивную площадку, к его дому вышли Михаил и Елена.

Антоний, обнажённый по пояс, вытирал волосы полотенцем. Он стоял к ним в полуоборот, и Елена сразу увидела на его предплечье – левом, – рисунок. Красивый, чёткий, в два цвета – лиловый и красный. Рисунок был сделан замысловато, но взглядом музыканта она сразу прочла его: скрипичный ключ, басовый и баритоновый, повёрнутый так, что изображал маску. Никто кроме неё и ещё одного человека не мог соединить эти нотные знаки вот так, никто другой не мог знать этот шифр – сердце и маска мистера Икса. Совсем недавно, вернувшись из поездки, после своих вагонных воспоминаний, она нашла старую школьную тетрадь с этим своим рисунком. Вот таким же, как татуировка на плече…

Тот, кого называли Антонием, медленно повернул голову к ней, их глаза встретились. Сначала нерешительно она произнесла, словно спросила:

– Александр?

И когда его глаза зажглись странным светом, а губы искривились то ли от радости, то ли от боли, она уже громко, не сдерживаясь, воскликнула:

– Саня!

Антоний энергично вытер грудь, спину, плечи, стал просушивать полотенцем волосы. Он слышал лай и радостное повизгивание псов – те бегали где-то по двору. Вдруг ему показалось, что в эти два голоса вплетается третий, более хриплый. Он удивлённо повернул голову.

По аллее из можжевелового кустарника к нему шла Леночка. В серебристом платье, как во сне, который он видел…

Антоний ещё не понял, откуда пришло к нему это имя? Когда и какой он видел сон? Воспоминания, возвращаясь, чиркнули, как молния, но ещё не осветили его разум. И в это время Леночка позвала его:

– Саня!

Михаил шёл позади Елены Владиславовны, и когда она так странно повела себя, остановился. Он тоже увидел рисунок на руке Антония, у левого плеча. И подумал непроизвольно: «Красивая татуировка». Но почти сразу разглядел нотный знак. Это был скрипичный ключ, который другим изгибом переходил в изображение сердца. А рядом что-то, напоминающее узкую карнавальную маску… И сами собой выплыли в памяти слова матери: «Наколка у самого плеча… Рисунок в два цвета – лиловый и красный… Фигуры замысловато переплетаются, что-то вроде маски, нотного знака, сердца…» Антоний ничего о себе не помнит. А у отца была контузия в молодости, и тоже потеря памяти…

В этот момент Елена Владиславовна произнесла: «Александр?» Всё сложилось! Да, да, мать говорила: «Он любил какую-то девушку, забыл её от контузии, а потом вспомнил. Эта татуировка – шифр, который поймёт лишь она…»

Она поняла и узнала… Но может ли это быть? Невероятно! Михаил закрыл глаза и представил портрет молодого лейтенанта – портрет, который видит каждый день у себя в кабинете. Открыл и глянул на Антония. Годы сильно меняют человека, иногда неузнаваемо. Но если знать, кто перед тобой, время может отступить, дать увидеть давний, молодой облик… Михаил узнал своего отца – офицера-героя. И то, как Антоний повёл себя во время похищения Саши, и как спас мальчика в своём дворе… Нет, не Антоний – Александр Чаренцов!

Женщина в серебристом платье медленно, не отрывая взгляда, шла к застывшему мужчине. Михаил быстро, почти бегом вернулся к дому. Там, на лужайке Саша играл сразу с тремя курцхаарами. Не сдерживая волнение, улыбаясь, Михаил обнял его за плечи: