Владимир Жуков - Крым-криминал. Книга 3. Заклятое место

– Нет, нет, не нужны мне его гнусные извинения, – возразила она. – Все повториться сначала. Не желаю видеть его физиономию.

Павел наполнил рюмки коньяком и предложил:

– Давай выпьем, тебе надо снять стресс.

– Хорошо, – согласилась Стужина.

– Ника, я восхищен тобою! – произнес он, бережно лаская изящные пальцы ее покорной руки. – Не ожидал от тебя такой отваги, не побоялась, влепила быку пощечину. Не каждая женщина способна так решительно отреагировать. Это говорит о твоем горячем темпераменте и пламенной страсти…

– Не преувеличивай. Это реакция обостренного чувства справедливости и собственного достоинства, неприятия зла, насилия и хамства, от кого бы оно не исходило, – уточнила она. – Человек, если он не раб и не лакей, только так и должен реагировать на грубость и дикость. Возможно, что он растерзал бы меня, но ты вовремя пришел на помощь. Искренне тебе благодарна. Этот случай для меня станет уроком, подальше держаться от питейных и злачных мест, где есть риск быть ограбленной, изнасилованной или убитой.

– Ника, выкинь из головы эти мрачные мысли. Проверю я у этих жлобов паспорта, кто они и откуда? Вдруг находятся в розыске, – ощутил он профессиональный интерес.

– Оставь их в покое, не связывайся, – всполошилась она, охваченная внезапным страхом, в оправдание прошептала. – Павел, ты один, а их трое, очень опасно. В любом случае скандал может серьезно навредить нашей деловой репутации.

– Тогда выпьем за то, что обошлось без больших потерь, – предложил юрисконсульт. И в этот момент, очевидно подслушав их разговор, с виновато-покаянным видом подошел малиновый и двое его собутыльников с фужерами, наполненными коньяком.

– Майор, мадам, мы погорячились. Пацаны захотели парашют пузырить, – произнес виновник конфликта. – Давай выпьем. Кто старое помянет, тому глаз вон! И ты, цесарка кудрявая, не дуйся, как мышь на крупу. Кто ж знал, что ты президент, думал, что дурку валяешь, строишь из себя королеву Марго.

Лещук молчаливо взирал на посетителей, а Стужина, прикрыла лицо ладонями, словно таким способом стремясь от них отгородиться.

– Нэ бижайся началнык, осечка получилась, на старух быват прорух, дырк от баранк. А твой баб, пальчик оближешь, – пояснил смуглолицый коренастый мужчина с черными, как смоль усами на скуластом лице. В нем юрисконсульт безошибочно определил «лицо кавказской национальности». Третий его соотечественник держал фужер в дрожащей руке и, словно попугай, повторял:

– Тому глаз вон, тому глаз вон…

– Нет, господа фартовые, в другой раз, – примирительно, решив не злить зверя, произнес Лещук.

– Брезгуешь, начальник-гренадер, – изобразил обиженную мину бывший зэк и залпом выпил коньяк. Другие последовали его примеру.

– А ты, еще горько пожалеешь, что побрезговала нами, – процедил сквозь зубы Малиновый, пронзив женщину злым взглядом. Когда они присели за свой столик, Стужина поинтересовалась:

– Ты знаешь, кто они такие?

– Впервые вижу, но догадываюсь, чем занимаются. Тот, что в малиновом пиджаке, из ранее судимых, бывший уголовник, скорее всего иногородний, приблудный, прибывший на гастроли, чтобы сорвать куш. Прежде наши пути с ним не пересекались. Да и подельники, ему под стать.

– Они могут нам отомстить, в глухом месте или в темном подъезде.

– После того, как ты его припечатала пятерней, нам сам черт не страшен. К тому же не забывай, что я кандидат в мастера спорта по боксу, рукопашному бою и боевому самбо. Пусть только сунуться.

– Павел, ты мой спаситель, рыцарь без страха и упрека. Спасибо, ты, действительно, последний из могикан,– с благодарностью и нежностью призналась она и положила свою теплую ладонь на его большую и сильную руку. Лещук ощутил, как в груди тепло толкнулось сердце, охваченное хмельной истомой. Этот жест он воспринял, как знак доверия и неизбежной награды. А Ника подумала о том, что ее красота магически воздействует на мужчин, возбуждая в них похотливые чувства и поэтому очень рискованно появляться одной в ночных клубах и питейно-развлекательных заведениях. Своим появлением она невольно провоцирует захмелевших мужчин на сексуальные домогательства, поэтому дала зарок не посещать ресторанов, казино и баров в ночное время.

В следующее мгновение ее осенила мысль. «А не подговорил ли Павел своих бывших коллег разыграть эту душещипательную сцену, чтобы преподнести себя в героическом виде и тем самым завоевать ее благосклонность? – неожиданное сомнение закралось в ее сознание. – Уж слишком классически, в духе водевиля исполнены роли, тем более, что до физических действий, травм, увечий и крови дело не дошло». Ника отогнала прочь эту версию, радуясь тому, что все обошлось без громкого скандала и значит, ее безупречной репутации ничего не угрожает.