Владимир Жуков - Бархатный сезон

В кабинет вошел тридцатилетний мужчина с черной папкой в руке. Поздоровался со мною кивком головы и положил папку, предварительно развернув ее перед начальником. Тот жестом велел ему присесть.

– У нас все на законных основаниях, мы ни какая-нибудь шарашкина контора, – промолвил он и подал мне фирменный лист с отпечатанным на лазерном принтере текстом. Я углубился в чтение, из которого понял, что договору-контракту мне поручается в течение месяца написать книгу с условным названием «Мэр живет ради блага людей» о жизни и деятельности Ярослава Ланцюга. Определена выплата денежного вознаграждения / гонорара/ в сумме 2000 / две тысячи долларов США. Указано, что контракт после подписания обеими сторонами подлежит строгому исполнению. Сторона, нарушившая условия договора обязуется компенсировать ущерб в размере обозначенного гонорара.

– Хотя, Влад Алексеевич, я убежден, что талант должен быть голодным. Сытый, а значит и ленивый человек, чаще всего неспособен создать шедевр. Это касается литературы, живописи, музыки, скульптуры и других видов искусства, – многозначительно, менторским тоном заметил мэр.

– Вам что же, нужен шедевр? – усмехнулся я.

– Ну, что вы, я реалист, понимаю ваши потенциальные творческие возможности и поэтому на шедевр не рассчитываю, – признался он и, добавив металла в голосе, приказал. – Но из-под вашего пера должна выйти настоящая вещь, большой очерк или документальная повесть о моих достижениях и заслугах. Имейте в виду, халтура не пройдет, у меня на нее стойкий иммунитет. Поэтому постарайтесь на все сто процентов. Если потребуются словари Даля, Ожегова, то я вас этой и другой энциклопедической литературой обеспечу?

– В этом пока нет необходимости. А заявка весьма серьезная,– вздохнул я. – Мне прежде не доводилось выполнять подобные заказы. Не знаю, справлюсь ли?

– Справишься, справишься. Это социальный заказ, горожане должны знать, как много, не жалея сил и знаний я для них сделал,– с уверенностью произнес Ярослав Гордеевич, словно сам собирался стать автором шедевра.– За такой гонорар, что я приготовил, любой на вашем месте в лепешку расшибется, а заказ обязательно исполнит. Деньги лишними не бывают.

– Не в деньгах счастье,– возразил я.

– А в их количестве,– натянуто улыбнулся он.– Я это понял, сидя в этом кресле. И чем их больше, тем лучше. Аппетит приходит во время еды.

– Должны быть разумные пределы. В могилу все равно не заберешь, ни особняки, ни машины и прочие богатства, – заметил я.

– Оставьте свой черный юмор,– осуждающе покачал он головой.

– В каком издательстве будет выпущена книга?

– Это моя забота. С издательством уже заключен договор, все полиграфические работы оплачены авансом,– ответил Ланцюг.

– Какой тираж?

– Сначала тридцать тысяч, а потом по мере потребности,– с самодовольством сообщил он.– Надеюсь, что эта книга прославит не только главного героя, но автора. Вы тоже, как автор, окажитесь в лучах славы. Одним выстрелом убьете двух зайцев – и деньги, и слава. А будет валюте, значит и красивые женщины, приятный отдых, застолья, развлечения…

– Я – человек сдержанный в чувствах и потребностях, поэтому женщины меня интересуют, как персонажи романов, повестей, стихов,– охладил его пыл.

– О-о, мы этого не слышали, – подмигнул он Устюжину.– Такой видный мужчина, в расцвете не только творческих, но и физических сил и вдруг равнодушен к женщинам. Никому об этом не говорите, иначе сочтут за импотента. Ничто человеческой до последнего смертного часа нам не чуждо. Надо жить весело, полноценно, чтобы было о чем вспомнить на старости лет. Вам сколько стукнуло, Влад Алексеевич?

– Тридцать шесть.

– Вы еще так молоды и половины жизни не прожили. Мне вот сорок пять, а чувствую себя юношей. Не отказывайте себе в земных радостях и удовольствиях. Жизнь коротка и после смерти небыль, тлен. Тем более что писатель из личного опыта и впечатлений черпает сюжеты своих произведений.

– Меня выручает сила воображения,– улыбнулся я.

– На одном воображении далеко не уедешь,– резонно заметил Ярослав Гордеевич.– Для достоверности повествования нужны личные переживания, мысли, а не придуманные.

– Зачем вам книга? О ваших делах, каждом шаге и вздохе почти в каждом номере сообщает городская газета, радио и телевидение?– поинтересовался я.– Вполне достаточно информации для популярности и авторитета.

– Недостаточно, – возразил он.– Для надежности надо использовать все резервы. Газеты, листовки живут один-два дня. Почитали и выбросили в мусорную урну или завернули хамсу и селедку. У людей короткая память. А книгу долго буду беречь, даже тогда, когда нас с вами на земле не будет. Мне ведь не все равно, какая останется память, добрая или плохая, злая.