Вероника Мелан - Последний Фронтир. Том 2. Черный Лес

И тогда она принялась посещать боевые клубы – сидела, зажатая плотной орущей толпой, смотрела туда, где на ринге не особенно умело колошматили друг друга молодые, но уже агрессивные парни, и вновь приходила к мысли: не то, не там, не так… Какое-то время продолжала перетаптываться снаружи подвальных помещений вместе с нервными, курящими и пустоголовыми, несмотря на часто достойный внешний вид, мужиками, – после сдалась. Поняла: чем больше желает притянуть, тем сильнее отталкивает приход в жизнь кого-то нужного. Обкрадывает сама себя.

И, значит, остается Джон – человек с ярко-выраженной мужской (пусть и чужеродной) энергией, чьим присутствием она может наслаждаться.

Хоть от этого присутствия затягивалась на сердце петля…

Три следующих дня в плане работы стояло затишье, а на четвертый прислал необычное сообщение Бонни:

«Жду в офисе в три. Машина за тобой приедет».

И ни тебе указания сложности задания, ничего – куце, сухо и необычно.

Не надумывая лишнего, Белинда в половину третьего уже шагнула на скрипучее крыльцо, заперла за собой дверь и подняла лицо к небу – посмотреть на облака, подышать осенней прохладой.

Их клиент оказался человеком для «Кордона» необычным – немолодым мужчиной, с седой, коротко стриженой бородой. Интеллигентом. Одет неброско, но ладно – в выглаженную голубую рубаху и брюки со стрелками; коричневая курточка висела у двери.

Остальные уже расселись за столом; она вошла в кабинет последней. Упала туда, куда указал шеф, и, кажущаяся себе глистом из-за того, что облачилась в тесную черную водолазку и такие же узкие черные штаны, принялась слушать.

– Меня зовут Иан. Иан Роштайн. Здравствуйте! – дядька зачем-то кивнул ей – видимо, с другими уже поздоровался. – И я у вас по такому вот странному вопросу…

Он умолк. Потеребил старомодный платок на шее, потер запястье под ремешком часов, несколько раз моргнул, отчего Белинде на ум пришло слово «кроткий». Весь Иан был аккуратным, тихим и довольно «кротким». Говорил тихо и ненавязчиво, длинных фраз старался не строить.

– Я – филателист. Собираю марки. У меня довольно большая и в целом редкая коллекция, состоящая из множества наборов. Конечно, для большинства моя довольно безобидная забава не представляет интереса, но для некоторых… Как выяснилось…

– Дорогие у вас марки? – Бонни привык задавать вопросы в лоб.

– Да, – на этот раз Иан потер шею под платком, – есть очень дорогие. И из-за них я, собственно, здесь.

Оказалось, что днем мистер Роштайн преподает в университете Нордейла науку под названием «Прогнозирование социальных объектов и связей», а по вечерам часто встречается с соратниками по увлечению – другими филателистами. Все спокойно, чинно. Но недавно Иан, несмотря на то, что в средствах стеснен не был, поддался на уговор друга и выставил ценный набор Туллийских марок на аукцион. И с той минуты покой кончился. Коллекция была замечена и даже оценена по достоинству. Но, несмотря на желание Роштайна обменять свои марки на другие – не менее редкие с острова Лайяте, – а не продать, как того хотели многие, – на его телефон начали поступать звонки. Ценники озвучивались от смешных до баснословных, но мужчина был непреклонен: (не менялся –) «Нет, желаю обменять, а не продать».

Вот тогда настало время угроз.

– Понимаете, поэтому я и хочу, чтобы со мной теперь кто-то был. Не подумайте, я не трус, но в доме одному мне стало некомфортно. Вашему человеку я оплачу и еду, и питье, но пожить он должен будет у меня. Днем, конечно же, у него будет свободное время – отменять занятия в университете я не намерен, но с вечера до утра…

Почти одномоментно с этим высказыванием Белинда потеряла к разговору интерес: понятно ведь, что Роштайн выберет мужчину. Мужчине с мужчиной всегда проще, комфортнее и легче. Одна логика, одни и те же мыслительные цепочки. И ладно бы работа на день, но тут совместное проживание. Это однозначно кусок хлеба не ее – зря Бонни позвонил. Хотя он должен был показать клиенту всех – вот и показал.

Теперь вместо того, чтобы прислушиваться к дальнейшим пояснениям Роштайна, Лин втихаря разглядывала коллег: насупленного Рамчини, который, заметив ее взгляд, подмигнул; собранного Алека Тугана, выступавшей вперед челюстью напоминавшего ей бульдога; неприметного, но юркого и цепкого умом Квентина Ороро; рыжеватого, но в целом симпатичного Нейтана Буча.

«Почему она не может заболеть, например, им – Бучем? Что еще нужно? Высокий, крепкий, приятный, неглупый… Почему все время Джон?»