Микки Мара - Привет, меня зовут Джейн

Как видите, скромности мне не занимать, но меня это не смущает. Люблю быть в центре внимая, что уж тут поделать. Я не боюсь общаться с людьми, быстро вливаюсь в компании и легко завожу знакомых. Громкая и дерзкая, не редко раздражаю тех, кто скромно жмется в углу в шумной комнате. Но при этом воспитания мне не занимать. Несмотря на обилие знакомых, друзей у меня мало. Мне тяжело доверять людям и по-настоящему пускать их в свое сердце.

Сегодня я как раз была в своем любимом красном платье в обтяжку, подчеркивающем все мои достоинства и отсутствие недостатков. К маминой фразе «Да тебя язык до Киева доведет», я с возрастом стала добавлять «А красивые ноги еще и ускорят этот процесс». Высокие сапоги на каблуках особенно подчеркивали наличие последнего ускоряющего фактора.

Недовольный взгляд блондинки перестал сверлить, убедив меня окончательно, что выгляжу я сегодня вполне недурственно.

– Пусть проходит, – прошипела она. – Конец кабинета, за стеклянной перегородкой.

Лорианна тронула меня за плечо и вернулась в лифт. Двери закрылись, и я осталась наедине с блондинкой. Она уже успела потерять ко мне всякий интерес и обращала на меня внимания не больше, чем на стоящий рядом фикус. Ее пальцы вновь с оглушающим звуком застучали по клавишам.

Тряхнув головой, я собралась с мыслями и потянула на себя тяжелую дверь, оббитую кожей. Яркий свет ослепил меня на минуту.

***

Глаза постепенно привыкали к свету. Помещение, в которое я попала, проступило перед глазами и тут меня ждало удивление. Вместо продолжения мрачной приемной, перед взором предстала совершенно иная картина. Большое и светлое пространство было наполнено свежим воздухом, и солнечным светом. Во всю боковую стену были окна от пола и до потолка.

Кабинет был разбит на небольшие зоны с рабочими местами. На все огромное помещение приходилось всего от силы 40 человек. На нашем же этаже по меньшей степени было человек сто.

Все активно что-то обсуждали, где-то вспыхивал негромкий смех. Было ощущение, что я попала совершенно в другую организацию. Рабочий процесс здесь был кардинально иным, нежели в нашем отделе. Между рядами никто не ходил, чтобы пресекать любую попытку нарушения тишины. Наоборот, атмосфера здесь была живая и веселая.

На стене висела моя последняя обложка журнала, снимки с последнего показа, какой-то график и большая доска, на которой были нарисованы рожицы и коза.

Снова не удержавшись, я как следует шандарахнула дверью, быстро оценив, что большая часть населения этажа – мужская. Наступила тишина и удивленные головы повернулись ко мне.

– Ой, как много внимания сразу к моей скромной персоне, – громко пропела я, шаркнув ножкой, и опустила глазки в пол.

Довольная эффектом, я поплыла мимо внимательно смотрящих на меня сотрудников. В конце кабинета виднелась небольшая зона, отделенная стеклом. Там стоял самый обычный стол с большим монитором. С такого ракурса не было видно даже ног нашего босса. Однако, сомнений не было, за столом точно кто-то сидел.

Ослепительно улыбаясь и махая ручкой, как голливудская звезда на красной дорожке, я проложила прямую дорогу до заветной зоны и, обойдя стекло, рухнула в кресло для посетителей.

– Ну, здравствуй, Джейн, – раздался бархатный голос и передо мной возник его обладатель.

Рассел Уинстон оказался довольно взрослым мужчиной, ему было не менее тридцати, на мой взгляд. Выглядел он довольно молодо и, даже, лучше многих двадцатилетних парнишек. Но в нем чувствовалась та мужская зрелость, которая приобретается только с возвратом.

Крепкий торс, широкие плечи, мощные руки. Он не был высоким, может на пол головы выше меня. Но, сидя рядом, мне казалось, что я маленькая девочка.

Он был одет довольно просто, без строгих костюмов с пижонскими галстуками. Обычная черная рубашка, без единого залома, расстёгнутая верхняя пуговица. Немного зауженные брюки, матовые туфли.

Сидел Рассел, закинув ногу на ногу и внимательно на меня смотрел. Он совершенно не вязался с моими представлениями о владельце гламурного журнала мод. Такой мужчина больше походил на киноактера боевиков или мелодрам. У дамской аудитории он точно имел бы успех. Даже сквозь рубашку было видно его рельефное тело.

Волосы у него были русые, прямые, виски коротко стриженные, с мягким переходом к более длинным волосам. Эта часть была аккуратно зачесана назад и лежала четкими прядями.