Микки Мара - Привет, меня зовут Джейн

– Это что, танцевальная студия?! – воскликнула я.

– Совершенно верно, милочка! – раздался радостный высокий голос и откуда-то сбоку появился стройный мужчина в черном костюме и бальных туфлях. – И сегодня нам предстоит изучить с вами один из самых красивых танцев – вальс! Именно этот танец является проявлением нежности и благородного спокойствия. Он поможет вам обуздать и взять ваши эмоции под контроль! Подчиниться мужчине, позволить себе быть ведомой, – он подлетел ко мне, жарко шепча это пламенную речь о танце спокойствия.

Мужчина продолжал щебетать, отбежав от меня и порхая по залу, делая плавные взмахи руками, словно большой лебедь, который хочет улететь. Однако, либо крылья подводили, либо «лебедь» был слишком тяжел, но в воздух танцор так и не поднялся. Он был так увлечен своим рассказом, что совершенно забыл о нас. Его лицо источало сладостное выражение восхищения своей речью и образами, которые щедро сыпались из него.

Я горько вздохнула. Незнакомец, похоже был в курсе ситуации больше меня. Ну и испытание досталось мне. Танцевать вальс, так еще и с этим странным субъектом. Решив, что чем быстрее все начнется, тем скорее закончится, я двинулась к долговязому мужчине. Спорить и сопротивляться не хотелось, чувство свою вину за лужу перед Расселом меня не отпускало. Лучше уж немного пострадать и успокоить совесть. Потом отыграюсь.

Танцор увидел, что я нарисовалась рядом с ним. Удивленно воззрившись на меня, он закатил глаза и тяжко вздохнул, словно перед ним стояла невыносимо глупое существо. Взглянул еще раз, словно на селедку, залежавшуюся в холодильнике, поморщился. От него самого пахло благовониями и шалфеем. Но и мой парфюм был довольно хорош, но его длинный носик задергался как у мышки. Но взяв меня за руку и что-то недовольно бурча, он вывел меня на середину зала и развернул лицом к входу.

Рассел, все еще стоявший у входа, двинулся тоже в центр зала.

– Рассел, что ты там семенишь, иди быстрее! Эта дурында похоже решила, что я буду с ней танцевать! Где это видано, чтобы маэстро тратил свой талант на танцы с такой партнёршей. Все, я включаю музыку! Можете начинать!

Я кинула угрюмый взгляд на этого странного человека. Моя губа чуть приподнялась, как у ощерившейся собаки. Издав негромкое шипение, я уставилась в пол. «Маэстро» меня жутко напрягал. Рассел, наблюдая мою реакцию, коротко улыбнулся. Наверно, он знал, что его знакомый специфичный человек, но давно смирился и принимал этот факт, как данность. Кто мы такие, чтобы судит талант человека лишь по внешним признакам.

Долговязый подскочил к приемнику и включил музыку, медленно растворившись где-то в складках ткани, которая свисала на небольшом участке стены, свободном от зеркал. Подозреваю, что там было подобие гримерки. Но узнать это было не суждено, поэтому не стоило более моего внимания.

Спокойная и медленная мелодия наполняла зал. Я скинула куртку, на стоящий неподалеку стул. Рассел подошел ко мне на расстояние шага, уверенный. Он взял мою руку и положил себе на плечо, подняв мой локоть до нужной высоты своим. Сквозь мокрую ткань я чувствовала горячее и твердое тело. Его ладонь легла мне на спину. Она была очень жесткой.

На таком расстоянии невероятная мужская сила чувствовалась очень остро. По моей влажной от дождя спине разливался жар. Свободной рукой он взял мою ладонь и приподнял. Мы стояли в классической позе для вальса.

– Мягче руки, ты напряжена, – громко, сквозь музыку, сказал он.

"Конечно напряжена, попробуй тут расслабиться", – мрачно подумала я.

Он пытался вести мое сопротивляющееся тело, которое совершенно не хотело починяться. Встряхивал мою напряженную руку, хмурился и толкал мои ноги, которые не желали отступать назад, а рвались делать шаг только вперед.

– Хватит, – устав со мной бороться битый час, Рассел отпустил мою руку.

Я стояла нахохлившись. Что это вообще было? Неприятный осадок после танца наполнял меня негодованием. Танцевать с Расселом было приятно, но сам факт подчинения меня злил.

Мы вернулись в машину. Рассел сел за руль, облокотившись на сидение, и закинул голову назад. Он, закрыв глаза, о чем-то сосредоточено думал. Дождь хлестал как из ведра, оглушительно барабаня по крыше. Ноги давно промокли насквозь, тонкие балетки не могли защитить от луж и влаги.

Я, насытившись за день эмоционально и пригревшись, стала засыпать под мерный шум дождя. Мне убаюкивало и казалось, что поезд уносит меня в далекий край. В окне проносились леса и поля. Через стук колес неожиданно прорвался голос.