Елена Амелина - Не просто о любви

День второй

Похмелье подкралось незаметно.

На следующее утро голова танцевала активный твист, причем двумя полушариями и в разные стороны. С трудом преодолевая качку, Олеся доползла до туалета. Прошлое стыдливо прикрывалось туманной дымкой амнезии. От напряженных попыток «вспомнить все» в Олесином организме произошли нехорошие изменения. Пришлось приобнять унитаз.

Когда через полчаса, мрачная, она вылезла наконец на свет божий вдохнуть морского воздуха, воспоминание о вчерашнем безумии молнией опалило Олесино сознание. С ужасом кинув взгляд на кровать, она с облегчением констатировала, что проснулась одна, хотя простыня была подозрительно мятой.

В окно, поигрывая легкой занавеской, гляделся жаркий тропический день. Олеся вспомнила, что в этом раю она одинока, и открытие номер два – вчера она напилась до поросячьего визга и, кажется, утопила телефон.

– Черт, – выругалась Олеся, – вот черт!

Часы показывали двенадцать.

Неожиданно раздался стук в дверь, слишком громкий для расшатанных Олесиных нервов.

– Привет, подружка, – Людмилина голова первая пролезла в щелку двери. Затем показалась и вся она, богиня в фиолетовом парео и с обгорелым носом, – почему на звонки не отвечаешь?

«И когда только она успела?» – с завистью подумала Олеся, глядя на Милкин облупленный нос, и от простенького мыслительного процесса ее снова затошнило.

Людмила придирчиво огляделась. По всему было заметно, что пустая бутылка шампанского на полу в липкой луже, опрокинутые стулья и ком постельного белья произвели на нее впечатление.

– У тебя что, Мамай прошел? – поинтересовалась она.

– Слегка погоревала, – отозвалась сумрачная Олеся, с подозрением глядя на гостью: не думает ли она, что кое-кто разделил ее горе.

Но, похоже, зря беспокоилась, память подруги сильно притупилась вчерашним «Клико».

– Ну и ну… И все из-за этого кобеля! Плюнь и разотри. Я за тобой. Через двадцать минут гоу-гоу на пляже, и мы пойдем.

Мысль о том, что Мила зовет ее на раскаленный песок заниматься физическими упражнениями, вызвала у Олеси новый спазм желудка и острый приступ головной боли. Она застонала.

– Бедняжка, все ясно. Супа нет, придется выпить пива.

– Так я совсем сопьюсь.

– Не успеешь, – заверила Людмила и потянула ее прочь из бунгало.

На пляже дул устойчивый ветерок, и Олесе полегчало. Она игнорировала фитнес-группу престарелых дам с Милкой во главе, старательно повторяющих заводные эротические движения стрип-танцев за молоденькой аниматоршей, и попыталась хотя бы приблизительно прикинуть место, где вчера могла столь опрометчиво выбросить мобильник.

«И что на меня нашло?» – мысленно ругала она себя.

Казалось невероятным, что ее, всегда такую здравомыслящую, мог раскрутить какой-то молокосос. Она не помнила в деталях, что произошло, но что-то было, это точно. Иначе она никак не могла объяснить мощный, переливающийся всеми цветами радуги засос на своей шее.

«Скотина», – подумала она опять, прикрываясь легким шарфом в надежде, что никто не увидит эту позорную метку ее слабости.

Телефона не было, поиски его не увенчались успехом. Собственно, Олеся и не надеялась. Осталось купить новый и как-то объяснить матери, почему она целый день была вне доступа. Представив, что ей придется выслушать, Олеся поперхнулась от возмущения.

– Нет, ну какая скотина! – с еще большим чувством воскликнула она, тащась в бар и с трудом передвигая ноги.

Банка пива немного освежила восприятие действительности. С облегчением Олеся плюхнулась в ротанговое кресло, стараясь попасть под струю вентилятора.

Океан перед ней снова поменялся. Теперь он был зеленым, даже изумрудным, с желтыми проплешинами поднятого со дна песка. Слегка штормило. Невдалеке болтались на малой волне узкие лодки туземцев, промышляющих туристическим извозом и иногда рыбалкой. Их цветные тела в ярких майках контрастно выделялись на фоне морской зеленки. Между ними Олеся углядела белую рубаху. Она присмотрелась. Да, так и есть, депутатское отродье было там и о чем-то оживленно разговаривало с аборигенами.

Олеся уверенно направилась к ним. Внутри нее мощно толкалось чувство социальной справедливости, оно бурлило и требовало выплеска наружу.

– Здорово, – вызывающе окликнула она мальчишку, сложив руки на груди и готовая к бою при первой же попытке к бегству или сопротивлению. – Головка не бо-бо?

Разноцветные майки разом уставились на нее. На секунду Олеся почувствовала себя неудобно.