Елена Амелина - Не просто о любви

Олеся даже не успела погрустить на этот счет, как пенная стремительная струя зашипела возле ее носа.

Вышли на террасу. Океан спокойно спал или делал вид, что спал, у самого Олесиного крыльца, железными ступеньками спускающегося в бездонную темноту.

Усевшись на все еще теплых широких досках пола и прислонившись к стене номера, они поочередно молча глотали из бутылки, погруженные в странное апатичное созерцание.

Говорить не хотелось, да и не о чем было. Кромешная мгла вокруг не располагала к веселым историям. Зато молчать было приятно. В отсутствии слов, казалось, больше содержания, чем в любом разговоре.

– Я могла бы провести так всю жизнь, – мечтательно вздохнула Олеся, подтягивая к животу немного озябшие колени.

– Это не сложно, если захотеть.

Алекс протянул ей бутылку. Он теперь казался Олесе сонным или даже чуточку хмурым, и это удивило ее.

– Нам не стоит пить шампанское после рома, – заметила она почти про себя, делая большой глоток из толстого горлышка, – у меня голова опять кругом.

– Ерунда. Давай искупаемся?

– Искупаемся? – она даже засмеялась от несерьезности этого предложения, но ее приятель, похоже, был настроен вполне решительно. – Что ты делаешь?!

– Раздеваюсь, – заявил Алекс, стянув рубашку и уже принимаясь за штаны.

– Подожди-ка, это запрещено. Запрещено купаться после наступления темноты!

– Кто это сказал? – услышала Олеся удивленный голос.

Она даже протрезвела от страха.

– Ты что, действительно собираешься плавать?

В ответ депутатский ребенок снял свои белеющие в темноте брюки. Оказалось, что нижнего белья он не признает. Гость был совершенно голым, но это, по-видимому, ничуть его не смущало. Олеся старалась не смотреть на его худое и жилистое тело, но любопытство, как известно, сгубило кошку. И тут Олеся обнаружила, что под мешковатой одеждой скрывалась дикая аборигенская грация.

Замешкавшись в смущении, она упустила момент, когда Алекс прыгнул в воду.

Встревоженная, она подползла к краю настила.

– Это ужасно! Там ведь могут быть акулы!

– Какие акулы, здесь по пояс. Прыгай ко мне.

– Ни за что!

Олеся в ужасе зажмурила глаза. А когда открыла, то оказалось, что темноты больше нет. Волшебным непостижимым образом океан преобразился. Сотни живых огней, переливаясь, полыхали в утробной толще воды. Вместе с ней они колыхались, пульсировали, двигались вокруг незадачливого Алекса, который, казалось, не замечал никаких перемен. Бирюзовое пламя обнимало его ноги и бедра, пожирало плоть, подбираясь к груди. Ничто на свете не смогло бы заставить Олесю залезть теперь в воду. Мысль о том, что океан полон живых существ, которые, вполне возможно, не так уж безобидны, не прибавляла ей энтузиазма.

Рядом, громко фыркнув, словно тюлень, плюхнулся на деревянный настил Алекс. От него веяло свежестью.

– Тебя там не сожрали? – с сомнением поинтересовалась Олеся, дотрагиваясь до прохладной кожи.

– Не успели.

Она уже раскрыла рот, чтобы рассказать глупому дитяти, какая опасность его подстерегает, сколько ядовитых гадов ползает по дну и плавает в толще вод, как, не успев опомниться, сама оказалась среди них. В барабанные перепонки ударила волна. Олеся глотнула соленой воды, протрезвела и, вынырнув, яростно выплевывала ее вместе с ругательствами. Эхом ей вторил по-мальчишески искренний хохот Алекса.

Она несколько успокоилась, когда поняла, что никто не собирается ее кусать, жалить или отрывать кусок. Золотые и серебряные искры, словно в свете прожекторов, носились вокруг ее тела, закручиваясь в вихри, то сплетаясь, то расплетаясь. Олеся трогала их руками, искры гасли и снова загорались. Завораживающая картина создавала впечатление ирреальности происходящего, страх исчез, вместо него накатил восторг бытия.

Алекс нырял, как дельфин, и то и дело вытаскивал для Олеси то раковину, то камень, то что-то живое и слизкое на вид, что Олеся боялась брать в руки. Прошло совсем немного времени, когда океан вдруг погас, точно его выключили. Он теперь лежал живой дышащей протоплазмой, темной и таинственной. Олеся почувствовала сожаление, как ребенок, когда мультфильм уже закончен, а спать еще не хочется.

Они вылезли на широкие доски и упали, глядя прямо в звездное небо. В голове у Олеси шумело, глаза закрывались, и во всем теле чувствовалась такая блаженная истома, так далеки были все проблемы, что она забыла и семью, и работу, и даже Андрея. Внезапно она почувствовала соленый привкус чужих губ на своих губах и, не сопротивляясь, позволила увлечь себя обратно в толщу океана, слегка покачиваясь на волнах полудремы.