Джени Крауч - Спасательный круг для любимой

Джон и Брендон прикрывали спину полицейским, которые отправились на задержание. Подозреваемому как раз мыли голову. Это был один из самых необычных арестов на памяти Джона.

У парня были длинные светлые волосы. Рост около пяти футов десяти дюймов, молодой, загорелый панк, который осветлил шевелюру, чтобы выделиться из толпы и стать крутым перцем.

Он держался очень уверенно и даже нагло. Искренне удивлялся, изображая, что понятия не имеет, за что его задержали. При этом этом косился на Джона и Брендона.

– Он моложе, чем я ожидал, – заметил Брендон.

– Ага, возможно, мы имеем дело с юным скучающим гением, а не с достигшим высот карьеры мерзавцем, – ответил Джон, глядя на то, как офицеры надевают на парня наручники и ведут его к машине.

– Однако профилю это не противоречит, – пожал плечами Брендон.

Череп на его руке – вот что окончательно убедило их обоих. Он был не точно таким, как описала его Жасмин – в глазницах алмазы, а не мишени, – но, как говорит Шерри, память хрупка. Надо отдать Жасмин должное, она запомнила наколку весьма подробно, учитывая, при каких обстоятельствах видела ее.

Негодяя поймали. В участке царило возбуждение. Народ хохотал над тем, что парень во время ареста мыл голову. Очень важно выглядеть хорошо, когда тебя сажают в тюрьму.

Джон написал Шерри в сообщении, что хотел бы сам поговорить с подозреваемым. У Шерри появился шанс самой сообщить Зейну и Каролине хорошие новости.

Она знала, что всевозможные процедуры и допрос подозреваемого займут много времени, и не стала беспокоить Джона. Просто нацарапала ему записку, чтобы он знал, где ее искать, и оставила ее на его рабочем столе. Свое послание она закончила словами: «Ты и я сегодня празднуем. Голые. Так что пусть Брендон найдет чем себя занять».

Она сложила записку и написала на ней его имя. Кто-то мог прочитать ее, но Шерри было все равно, пусть все знают.

Каролина спала, но они с Зейном разбудили ее, чтобы рассказать об аресте. Она пыталась поговорить с ними, но снова скользнула в сон.

– Путь к выздоровлению будет долгим, – сказала Шерри Зейну.

– Да, – кивнул тот. – Но поимка этого ублюдка – большой шаг.

Они поболтали немного, потом Шерри засобиралась обратно в участок. Зейн остановил ее:

– Шерри, ты не могла бы съездить к Каролине, привезти ей кое-какие вещи? Ну, ты знаешь, всякие мелочи, чтобы ей было уютнее. Ночную рубашку и все такое. Мне не хотелось бы оставлять ее.

– Конечно. Это отличная идея. Я возьму твою машину?

– Без проблем. Ее дом по-прежнему считается местом преступления, так что через парадную дверь не входи. – Было заметно, что ему трудно даже говорить об этом.

Зейн достал ключи из кармана:

– Ключи от моего SUV и от задней двери коттеджа Каролины. Если там полицейский, пусть позвонит мне, и я попрошу его пропустить тебя.

Шерри доехала до дома Каролины и вошла внутрь, держась подальше от коридора у входной двери. Она собрала то, что, по ее мнению, могло понадобиться подруге, – пижаму и другую одежду, подушку, прихватила даже книжку с прикроватного столика – и отнесла все это в машину Зейна.

При виде желтой ленты с надписью «вход воспрещен» у Шерри каждый раз сжималось сердце. Сможет ли Каролина жить здесь снова?

Шерри решила, что пришла пора навестить свой собственный дом. Джон уже привез ей кое-какие вещи, но сама она там еще не была.

Настал момент посмотреть в глаза своим внутренним монстрам и двигаться дальше. И сделать это лучше сейчас, без свидетелей, хотя она знала, что Джон с радостью поработает для нее сопровождающим. Но если она все-таки сломается, то пусть это произойдет без чужих глаз.

Шерри решила пройтись пешком. Если идти вдоль моря, то здесь совсем недалеко, всего несколько кварталов. Она сняла туфли и закатала джинсы.

Девушка вдохнула тяжелый воздух, насыщенный влагой в преддверии бури, которая наверняка разыграется через пару часов. Волны с грохотом бились о берег, пляж был практически пуст. Все как любит Шерри.

Теперь, когда дело движется к завершению, им с Джоном нужно кое-что обсудить, принять решение. Их отношения не мимолетны, она это знала. Они настоящие. И Джон чувствует то же самое. Он уже не раз упоминал о том, что она могла бы работать в «Омеге».

Похоже, там от нее было бы больше пользы. Да и ей самой было бы там лучше. И конечно же… Джон. При мысли о нем она невольно улыбнулась.

Она уже собиралась свернуть на дорожку к дому, когда заприметила еще одного любителя бурного моря. Она улыбнулась и помахала ему рукой, когда поняла, что это доктор Трумпольд из больницы, причина для ревности Джона.