Елена Феникс - Расплата

Тут Мила замялась: говорить Валерию про диагноз или умолчать? Кто их знает, этих мужиков, вдруг он после этого сообщения испугается заниматься с ней любовью? А она еще точно не решила, выставить его за дверь, в том числе и рабочую, или из их романа что-то путное получится?! А если не получится и она об этом догадается раньше, чем Валерий раскроет карты, то не поиграть с ним в кошки-мышки, не подставить его, не отомстить, чтоб мало не показалось, в этом Мила себе отказать не могла.

Валерий расценил возникшую паузу как руководство к действию.

– Глупая ты у меня! Какая же ты глупая! – он обхватил Милу своими огромными ручищами и закружил по комнате. – Но за это я тебя и люблю. Ну, просто больше жизни люблю. Вот скажи ты мне сейчас: «А ну-ка, милый, ложись-ка ты сам под нож, «нарисуй» себе новые ноздри, и я ведь лягу! Ради тебя лягу! И плевать на затраченное время, на деньги, если тебе этого хочется, если ты хочешь меня видеть красивее, чем создала меня природа и родная мать».

Мила от этих слов чуть не растаяла. У нее даже затряслась нижняя губа. Следом должна была последовать гримаса, которая буквально уродовала лицо. Оно, казалось, каждой мышцей старалось выдавить из хозяйки слезинку, чтобы приобщить ее к когорте нормальных баб с их обильной природной слезоточивостью. Но чего нет – того нет. Мила знала за собой эту некрасивость и, возможно, поэтому в любом контакте с людьми старалась держать верх, оставлять по себе память как о победительнице, сильной и непреклонной.

– О, что я вижу? Мы учимся плакать? Неужели? – Валерий подметил движение губ Милы. Но задал вопросы так, что она не могла понять, издевается он, смеется над ней или сочувствует. Он сам понял свою оплошность. – Извини, я не то хотел сказать. Я ведь почему явился без предупреждения? Да потому, что сюрприз тебе готовил. И, представь себе, получилось! Сегодня подписал договор с одним европейским банком, продал ему пакетную рекламу сразу на все наши издания! До конца года! Понимаешь? Теперь, даже если мы вообще больше никого не найдем из рекламодателей, мы спокойно можем работать полным штатом минимум полгода! А за это время…

Валерий был горд и счастлив. Но Милу его слова не обрадовали. Точнее, не слова, а интонация. Он вел себя сейчас как хозяин. Он как будто уже отправил Милу в клинику, собственноручно ее порезал, зашил и, поняв, что получилось погано, выкинул на помойку.

– Понял. Меня зачислили в разряд воров бизнеса. О кей, Людмила Николаевна, я Вас покидаю. Заявление об увольнении будет Вас ждать утром на столе, – Валерий резко развернулся и пошел к выходу. Мила растопырила свои фибры души, стараясь понять, играет он или искренен, и в очередной раз почувствовала, что не сможет без него.

– Прости, – прошептала она так, что Валерий застыл на месте, потом развернулся и внимательно посмотрел на Милу.

– Прости, – повторила она. – Но ты мне еще не объяснил главного. Как ты мог позволить сотрудникам обсуждать меня, мою внешность? Ведь это так подло, так низко! Ты не знал, что я появлюсь в офисе, и позволил себе быть самим собой. Значит, со мной ты просто играл!

– Ты не права. Конечно, мне трудно объяснить это, ведь ты сильно задета и не можешь холодно мыслить. Но постарайся. Потому что это тоже было в твоих интересах.

– Как мило! Предлагать сделать мне лицо из моей же задницы?! О-ч-ень креативное предложение!

– А ты считаешь, что было бы лучше, если бы подобные разговоры велись и в мое отсутствие? А кто бы тогда тебя предупредил, что над тобой нависла угроза?

– Что ты имеешь в виду?

– А то, что наши сотрудники собрались идти жаловаться на тебя генеральному директору Татьяне Андреевне Козленковой и просить сместить тебя с занимаемой должности.

– Это мой бизнес и сместить меня никто не может!

– Бизнес твой. Но не забывай, что официально ты – наемный работник, сотрудник издательского дома, как и твои подчиненные.

– И все равно, у них ничего не получится!

– Зря храбришься. В случае если тебя в нашей конторе прикроют, ребята хотят дальше пойти – в профсоюз, в трудовую инспекцию. Хотят организовать финансовую проверку дирекции, собрать всех, кого ты уволила, и восстановить на работе. Короче, караул. А теперь, представь, что я всего этого бы не знал?! Понимаешь, как важно тебе на время исчезнуть с работы? Приведешь себя в порядок, отдохнешь, а когда выйдешь, поле боя будет чистым. Я разберусь со всеми, уж поверь. И не так, как ты – шапкозакидательски, а по закону, чтоб комар носу не подточил. И я бы на твоем месте очень высоко оценил мои способности контрреволюционера: ведь ни одна живая душа не знает и даже не подозревает о наших отношениях! Поэтому я в курсе всех новостей в конторе и имею возможность мгновенно реагировать и даже устранять опасность. Отправив тебя в клинику, например.